"Орлиное гнездо" - отклик на "75 лет спустя"
"75 лет спустя". Виталий Мамай.
В августе вечер в Баварии пасторален, светел и длинен,
дорога к "Гнезду" извивается между скал подобно гадине...
Тридцать девятый... Гитлер почти не бывает в Берлине.
Все свое время диктатор проводит в "Гнезде", в Берхтесгадене.
Меряет комнату шагом, нервным, коротким, быстрым,
что-то бессвязно бормочет, изредка ежась плечами покатыми.
Замерли телохранители, неколебимые, словно регбисты
перед свистком... Стол кабинета устелен картами.
Фюрер подходит к окну, разражается громким лаем,
то есть, диктует письма, и нет ничего нормальнее
для секретарш, чем записывать... В этих словах былая,
с их точки зрения, настоящая, и грядущая мощь Германии.
Он ускоряет речь, пересыпая ее откровенно выспренним вздором,
свойственным выскочкам, оказавшимся на вершине волею случая...
Гитлер много недель бредит большим пожаром, Данцигом, коридором,
и секретарши все влюблены в него, милые, юные, лучшие
девы страны, столь беспомощной жертвы его болезни...
Все они знают, что эти письма дорогу прямую выстелят
в ад и огонь... Но нет ничего бессмысленней, бесполезней,
чем говорить это вслух. И охранник-регбист не выстрелит,
чтобы спасти миллионы жизней у самой последней грани
патриотической истерии, неотвратимо и зло сползающей
в пекло долгой войны... И баварское солнце алое за горами,
и уроков извлечь никаких нельзя еще...
«Орлиное гнездо».
И год спустя, и ещё через много лет золочёная клетка лифта будет всё так же взмывать вертикально вверх.
И потребуется совершить над собой определённое усилие, чтобы удержаться и не снять трубку с чёрного дискового аппарата, с тех самых времён к стенке кабины привинченного, и не закричать в её кромешную тьму, не осыпать проклятиями того, кто в миллионах смертей адово виноват!
А там, на вершине, неподвижно зависло ослепительное солнце, выбеливая небо в гладкий холст. Под ногами – белоснежные кочки облаков, закрывающие собой сочную зелень альпийской долины.
Возможно, именно здесь, в «Орлином гнезде», граница между жизнью смертью не казалась Гитлеру такой зловещей. И рука его не дрогнула, уверенно и твёрдо нарисовав главные направления на схеме. Может быть, именно здесь, глядя на едва различимые в небе точки парящих орлов, так и несостоявшемуся художнику довелось испытать состояние эйфории, ощутив себя на вершине власти.
Солнце вздрогнуло перевернувшись…
И уроков никаких не извлекли...
И строчат, как пулемёты, швейные машинки,
отшивая вперемежку свадебные платья и погребальные саваны.
Возможно те, кто достигает политических высот, выполняют асану «Випарита Карани» и считают, что у них ещё десять жизней впереди, чтобы грехи свои за тех, кого послали на смерть, успеть отмолить... И в короткие паузы затишья по-прежнему слышится бряцание оружия, заглушающее позвякивание медалей, ценою крови и жизни заслуженных.
Вот и сейчас, вряд ли найдется телохранитель-охранник, способный изменить ход истории, и, будучи точным как Мартен Фуркад, недрогнувшим пальцем нажать на курок.
"Орлиное гнездо" или "Чайный домик" - летняя резиденция Гитлера в Баварии, построенная с 1937 по 1938 гг., как подарок НСДАП к 50-летнему юбилею фюрера.
Фото автора.
