Бессонница
В пентаграмме бессонницы мечется наша тоска,
И секунды, как пули, тревожно свистят у виска.
Дезертиром надежды к твоим приникаю ногам,
И затмения истины суть беспощадно нага.
Затаилось в уютной ложбинке родное тепло,
И неведомо, сколько воды до тебя утекло,
Трепанация вечности — каждый написанный стих,
Но молчать не могу — истекаю словами, прости.
Выгораю до нежности, ночь подгоняет под дых,
Я ожогом весны застываю в ладонях твоих,
Под прицелом зрачка превращаюсь в неоновый дым
И дышу за того, кто успел умереть молодым.
Оплавляются вены, и разум послушно искрит,
Коченеет в гортани спелёнутый связками крик.
Утыкаюсь в горячую кожу — последний приют,
И неважно, что гончие в спины отравой плюют.
В пентаграмме забвения мечется раненый мозг,
Под затылком — брусчатка, последний спасительный мост.
Я помечена шрамами — теми, что ноют внутри,
И делю на двоих, чтобы тотчас умножить на три.
Разворочено сердце — твердят, что уже не жилец,
Но, роняя приклад, я себя запрещаю жалеть,
И, по крышам шагая, срываю небесный настил —
Мне, как знамя, дано перебитые крылья нести.
В пентаграмму отчаянья вписаны наши следы,
Не алмазные россыпи — просто осколки слюды,
Перепутаны пальцы, проникли друг в друга насквозь,
И шевелится совесть — заточенный памятью гвоздь.
Иероглиф предательства — тени незримых рогов,
И такие друзья, что не надо смертельных врагов.
То не ангелы — души потомков призывно трубят,
Я, назло палачам, выживаю — во имя тебя...
