"Я слыхал про Бориса и Глеба..."
* * *
Я слыхал про Бориса и Глеба,
И душа моя детски чиста.
Но влюблялся всегда так нелепо, –
Отдавая всю душу спроста.
Видя, в девушках муз или гурий,
Я, как древний Пигмалион,
Отдавался с лихвой процедуре
Возведенья Любимых на трон.
Говорят, что блажен миротворец –
Слышал зовы я древних Богов.
И, представь, разум мой не зашорен:
Я, влюблённый, шёл просто на зов,
Отдавая всю душу с надеждой,
Что признают поэта во мне.
Не был я ни глупцом, ни невеждой, –
Мне однажды явилась во сне
Афродита и прикосновенье
Было милостивым. Я познал
Послушание и дерзновенье,
И в любви мне никто не мешал.
Простодушный, влюблялся я много,
Но единственной называл
И разбойницу и недотрогу…
Потеряв их, душой горевал.
Я любовь Афродите пригожей
Сочинял. И молился я от
Этих глаз, этих рук, этой кожи…
И с листа я прочёл много нот.
Но теперь отвернулись все лица.
Лишь Меркурий от Зевса послом
Предлагает с минувшим проститься
И сразиться с иллюзии злом.
Отступили былые богини…
Я покаялся. Всё хорошо.
Только Гера вздыхает: «Отныне
Он печален ранимой душой!»
