"Я слыхал про Бориса и Глеба..."

* * *

Я слыхал про Бориса и Глеба,

И душа моя детски чиста.

Но влюблялся всегда так нелепо, –

Отдавая всю душу спроста.

 

Видя, в девушках муз или гурий,

Я, как древний Пигмалион,

Отдавался с лихвой процедуре

Возведенья Любимых на трон.

 

Говорят, что блажен миротворец –

Слышал зовы я древних Богов.

И, представь, разум мой не зашорен:

Я, влюблённый, шёл просто на зов,

 

Отдавая всю душу с надеждой,

Что признают поэта во мне.

Не был я ни глупцом, ни невеждой, –

Мне однажды явилась во сне

 

Афродита и прикосновенье

Было милостивым. Я познал

Послушание и дерзновенье,

И в любви мне никто не мешал.

 

Простодушный, влюблялся я много,

Но единственной называл

И разбойницу и недотрогу…

Потеряв их, душой горевал.

 

Я любовь Афродите пригожей

Сочинял. И молился я от

Этих глаз, этих рук, этой кожи…

И с листа я прочёл много нот.

 

Но теперь отвернулись все лица.

Лишь Меркурий от Зевса послом

Предлагает с минувшим проститься

И сразиться с иллюзии злом.

 

Отступили былые богини…

Я покаялся. Всё хорошо.

Только Гера вздыхает: «Отныне

Он печален ранимой душой!»