НАДМОДЕРНИЗМ (аллюзивное)

Н. Зонову

 

В час, когда всё дотла догорело, осталась одна зола,

и дожди остудили прах, ты в землю воткнул два кола,

на белый повесил тулуп из зайца, на красный — картуз,

и кровавое солнце лепилось на спину в бубновый туз.

 

С колотушкой явился февраль, нарыдал поднебесье чернил,

гопота расколола фонарь над аптекой в метель — ты чинил,

подобрал наконец башмачки, что в тот месяц всё падали на пол.

Положил эти ночи на дюжины стонущих плеч —

хорошо б наконец от зимы отдохнуть и прилечь,

но слезилась зануда-свеча, воск в клепсидры истории капал…

 

Небо узкое хмурится, жрёт провода и плюёт шелуху ворон,

ежедневно в Останкине башня играет реквием солнечных похорон,

и в окрестных домах реновацией грезят глазницы,

но страшатся её, подтянув по-хрущёвски балкон

к подоконнику. Если тебе не спится и чтобы не спиться,

забаррикадируйся вирусом, космосом с тысячи тысяч сторон.

 

И сполна отработав свой ад, номерку на ноге вопреки,

я, быть может, узнаю, в какую манипулу встанут мои стихи,

и какой позвоночник им флейтой положит посмертный Вергилий.

Надевай же на правую руку митенку с левой руки,

на той самой подножке, на плахе трамвайной тоски,

на которой пристало стоять, пока нас до конца не забыли.

 

Пока нас наконец не зарыли. До дыр замусолив тетрадь —

если надо стихи объяснять, проще лошадь у бабы отнять

на скаку — пусть пожар до венцов нижних избы-читальни залижет,

как котят. Так-то, брат, Геродот-Герострат, жги глаголом —

 

они не горят, я же вижу!

 

04.02-26.03.2018г. г.Пекин, Лунцзэ — г.Москва, Тимирязевская