За пеленой

За пеленой
За пеленой
Сплетались водоросли плотно,
Колеблясь в неге голубой.
В застывшем воздухе дремотном,
Туман над морем пеленой.
 
Макрель плыла, чаруя блеском,
Ныряя в пенную волну.
По стеблю клоун полз и с плеском,
Исчез в воде едва мелькнув.
 
Сливался с цветом веток бурых,
Конек-тряпичник в "лоскутках".
Медуз со щупальцами круглых,
Припрятал кустик в пузырьках.
 
Взмахнув хвостом, игла проворно,
Укрылась в зарослях ветвей.
Колючий ёжик недовольно,
Водичку пил и стал круглей.
 
Отважно, вновь по повеленью,
Приплыли угри с пресных вод,
Доверив тёплому теченью,
Мальков прозрачных хоровод.
 
От автора: Саргассово море и его интересные обитатели.
Макрель, Клоун, Конёк-тряпичник, Игла, Ёж, Угорь.
 
 
Море
Однажды летним утром собралась со своими детьми к морю.
Прихватила полотенца, одежду и кое-что из еды.
Через полчаса мы оказались на берегу залива. Светлый пляж почти безлюден.
Довольные мальчишки разворошили песок и приступали к строительству замка.
Я с восхищением гляжу на белые скалы, которые отражаются в голубоватой воде.
Любуюсь облаками, плывущими в лазурном небе.
Радуют звонкие птичьи голоса.
Сняла платье, осталась в купальнике. Расстелила у большого камня пушистое полотенце, удобно улеглась. Зажмурила глаза от яркого солнца. Каждая моя клеточка впитывает приятное тепло. Прислушалась, как будто бы о чём-то шепчут волны, душа коснувшись чуда вбирает благостный покой.
Крик чайки нарушил безмятежный отдых, испуганно приподнявшись, встала, огляделась вокруг. Недалеко приметила среди серой гальки красиво изогнутую ракушку.
Поторопилась в ту сторону, подняла её, хорошенько вытерла, позвала малышей. Они примчались, младший выхватил у меня из рук шершавую раковину. Приложил к своему уху, через минуту закричал:
— Ура! Мы нашли поющее сокровище. Бежим скорей домой обрадуем подружку.
Быстренько искупались, переоделись, поели сочные груши. И направились извилистой дорожкой в сторону нашего дома.
Прошло много лет. Ребятишки повзрослели. Окружающий мир изменился до неузнаваемости.
Только необычный дар моря, за стеклом в серванте, по-прежнему удивляет первозданной красотой и вечным шумом прибоя.