начертательная география

орлов евгений

любовь моя – не пишутся стихи

хотя их автор жив и даже слишком

безрадостно живет листает книжки

о вечности и много водки пьет

любовь моя уже который год

он замечает что пустеют строки

как гнезда – видно выдохлись сороки

и некому подбросить новый ход

судьбы ему в ладонь

а смерть – не в счет

любовь моя наверно не живет

нигде теперь – ни здесь ни в аргентинах

ни на луне и оттого вдвойне

тоскливо автору –

как лодкам на картине

Моне

я прежде никогда не замечал

дурного настроения у чаек

но ты молчишь и оттого причал

такое раздраженье излучает

что птицы не выдерживают штиль

и с головой бросаются как в омут

в тотальное предчувствие беды

и роют дно – им как и мне знакомы

зловещие повадки тишины

ее вампирья сущность – подойти

подкрасться с тыла будто все в порядке

и незаметно губы поднести

с секретным зубом...

так стручок на грядке

аж за версту услышит червячка

и сердце разорвется – горсть горошин...

я прежде никогда не замечал

как тянет соки из растений осень

как тянет птиц – на грунт меня – ко сну

глухую красноперку – на блесну...

я мог забыть ту родинку? не мог

а вот забыл и многое забылось

но родина изгнанника - порог

твоей будь трижды проклятой квартиры!

повесь мой плащ на вешалку не стой

в прихожей пограничницей расслабься

та родинка... родная... над губой...

каков был прежде повод целоваться

каков был вкус коришневой зари

забыл не помню потерял растратил

сотри ее - любимая - сотри

пока изгнанник памятью не спятил!

скажи что прежде – не было! зашей

скажи что я ошибся дверью! выткни

в действительности многое страшней

тех мамонтов что снились первобытным

когда на «ау!» я уже ничего не отвечу

(не вечен боец и у каждого свой аустерлиц)

не стоит окно закрывать – утро выступит певчим

а между сраженьями принято пестовать птиц

сокроется в облаке образ скворчонка в скворешне

и чувства нащупают щастье в среде облаков

и частью тебя станет вечность и наимудрейший

прильнет неразумным причастием к слову любовь

стыкуются дни между ними зазор незаметен

и прочен забор за которым ничто не узреть

и вот выползает на свет отрицание смерти

вполне обязательной рифмой к понятию смерть