Рог
Он был поэт и конквистАдор,
реинкарнация Кихота,
мечтатель - до седьмого пота,
дитя в летах, позер, игрок.
Он в грезах рушил бастионы,
ходил в опасные походы,
баллады пел про битвы оны.
И вот -
шагнул он за порог.
А перед ним не войско - стадо.
Мычит и блеет - есть охота
(с намеком: вот тебе забота,
не то согнем в бараний рог).
Рога - нелепей нет угрозы!
Он в рог трубил - аж кровь вскипала,
из рога пил (и пил немало)
и даже сам носил рога.
Но...
вдруг по-волчьи взвыли козы,
овца качнулась - и упала,
а бык с глазами каннибала,
взревев, наладился в бега.
Вмиг от предчувствия пьянея
и от восторга холодея,
наш Дон-Кихот взнуздал злодея,
поймав попутный ветерок.
А из окна, как из партера,
смеясь, глядела Дульсинея:
"Он возомнил себя тореро!
Ха!" - и крутила дули впрок.
Но вот на зорьке на вечерней
подъехал он к окну, гарцуя,
приблизился к ее лицу и
с печальным вздохом прошептал:
"Дочь Евы, да еще из черни,
не поминай героя всуе
и не сули ни роз, ни терний -
теперь не ты мой идеал".
Омылся - ну конечно, в росах
(украдкой стер с лица помаду) -
и, подбоченясь, вышел к стаду.
Все козы-овцы стали в строй.
Застыли, будто на параде.
А он воздел пастуший посох
и возгласил: "Прокорма ради -
за мной! Удача - за горой!"
И вот идут-пылят колонной,
Глядит и плачет Дульсинея:
ну да, герой не на коне и
на верх творенья не похож,
опять же - как упрется рогом...
такой чудной... и непреклонный...
Сглотнув слезу, спросила строго:
"Алонсо,
к ужину - придешь?"
