Баллада о скелете
Согнувшийся скелет скучает у окна,
В ограненном стакане рябит густая муть.
Прозрачное стекло недвижно, как стена,
А в траурных глазах поблескивает ртуть.
Вечернею порой возможно наблюдать,
Как согнутый скелет гуляет среди нас.
Покрыта пеленой зрачков стальная гладь,
Как будто кто-то спит в зловещей бездне глаз.
Но вот с далеких звезд к нему сошла Луна,
Бледнейший и живой, цветочный белый гость,
И выпила пруды его зрачков до дна,
И за руку взяла его сухую кость.
И, ощутив волос искуснейшую сеть,
Прохладу ее рук и сладость ее губ,
Он был готов за ней хоть в бездну улететь,
Неважно, что он мертв, неважно, что он труп.
Нельзя нам утверждать, что он совсем ожил,
Но тьма его ушла, сбежала без следа.
В созвездиях других, средь пламенных светил
Проводит он с Луной счастливые года.
В ограненном стакане рябит густая муть.
Прозрачное стекло недвижно, как стена,
А в траурных глазах поблескивает ртуть.
Вечернею порой возможно наблюдать,
Как согнутый скелет гуляет среди нас.
Покрыта пеленой зрачков стальная гладь,
Как будто кто-то спит в зловещей бездне глаз.
Но вот с далеких звезд к нему сошла Луна,
Бледнейший и живой, цветочный белый гость,
И выпила пруды его зрачков до дна,
И за руку взяла его сухую кость.
И, ощутив волос искуснейшую сеть,
Прохладу ее рук и сладость ее губ,
Он был готов за ней хоть в бездну улететь,
Неважно, что он мертв, неважно, что он труп.
Нельзя нам утверждать, что он совсем ожил,
Но тьма его ушла, сбежала без следа.
В созвездиях других, средь пламенных светил
Проводит он с Луной счастливые года.
