Часть вторая. Граф

Кирсанова Любовь

На что ты мне велишь смотреть?

На тёмный сад среди развалин?

Ещё я помню жадный пламень,

В котором должен был сгореть.

Я был один, и мне досталось

Имение с сотнями людей,

Я не щадил судьбы своей,

Ведь жизнь в тиши такая гадость.

Ты помнишь этот день и час,

Когда ты Клару мне представил?

Да взор её и стан заставил

Весь вечер не сводить с ней глаз.

Она, как ты, была смешлива,

Мила, упряма, и тогда

Всё мне казалось справедливым,

Судьбой была мне отдана

Твоя сестра. В её объятиях

Я забывал сей бренный мир,

Готов поклясться на распятие,

Она была мне как кумир,

Как божество, но дни, недели

Летели быстро, мне женой

Клянясь в любви, само собой,

Быть верной Клара не хотела.

В моё отсутствие сумела

Она весь двор очаровать,

От пастуха до лицедея,

До духовенства, даже знать.

Епископ сам всерьёз иль в шутку

Назвал Клариссу чародейкой

Хотел продать он за копейку

Письмо, в котором без рассудка,

Писала Клара по всему

К послушнику младому в келью

Нагорного монастыря. Но мне ли

Судить её и почему

Она в любви мне признавалась,

Коль скоро я не люб ей был?

Того монаха я добыл,

Ему не долго оставалось

Он был тогда и стар и сед,

Его мирское не прельщало.

И я подумал, что сосед

Тут виделось его начало.

Он подложил письмо, чтоб мне

Оно нечаянно попало,

Он был с Епископом в родне.

У нас ты знаешь, как бывало.

Ну что ж, я не поверил им,

Я верил солнечной Клариссе,

Моей талантливой актрисе,

Как и тебе, да вам двоим

Свою судьбу вверял я смело,

Ты не подвёл меня, мой друг.

Но я не знал, какое дело,

Кларисса и её супруг,

Ты не ослышался, палач мой.

Твоя сестра была женой

Другого мужа, тихой ночью

Так в этот миг и под луной

Она другого называла.

Когда с шиповником в саду

Его в горячке целовала,

Я думал, будто был в бреду.

Тогда легла мне в руку шпага,

Я сжал эфес, блеснула сталь

Лицо, белее чем бумага,

Спадающая с глаз вуаль,

Его спина и тихий шелест.

Поднял я шпагу, в раз один

Обоих под луной сгубил,

Мою возлюбленную прелесть

Я в сумасбродстве задушил,

Его пронзил, забыв про совесть.

В таверну после поспешил,

И там окончил в пьянстве повесть.

Там ты меня с утра нашел.

Тебя за плечи обнимая,

Я содрогался, вспоминая,

Как смерть прощенью предпочёл.