Письмо из Санкт-Петербурга.
Начало января. В Санкт-Петербурге дождь.
Я под зонтом гуляю вдоль Фонтанки,
Оттачивая дактиль и хорей, улыбчивых японцев танки,
А ты во Франкфурте Абсент с друзьями пьешь.
За блеском золота грусть ветхой старины,
Печальный взгляд домов с обшарпанным фасадом.
Лебяжий ручеек, что рядом с Летним садом
Подернулся ледком – намек смешной Зимы.
В Кунсткамере был совершенно зря.
Игра природы или божья кара.
В пробирках, колбах призраки кошмара,
Иль поиск совершенства бытия…
А в Петропавловской из бронзы существо
Достойное кунсткамеры творенье,
По мысли вуайериста воплощенье
Величия Руси, то, что с Петром взошло.
В соседстве с усыпальницей Петра
Поют мужчины в рясах в стиле рока.
Нас как бы отвращают от порока
Во славу Бога нашего Христа.
Пестрит гирляндами ночной Санкт-Петербург.
На Невском толпы праздных и бегущих,
А на Конюшенной, где пышки для не пьющих,
Там неформалы брали на испуг.
Я потрясен величием дворцов,
Напором невских вод, блестящих чешуею.
Парение мостов, крик чаек над волною.
И дерзостью мечты великих проотцов.
Но словно наяву увидел вдруг.
Как в топях гибельных, болотах
Весь этот европейский шик
Тесал, кроил простой мужик
Кровавым поливая потом.
Он в камни эти врос, в гранитный Петербург.
