В моей голове пустыри и баррикады преград. Этот город грызет изнутри чуть прищурив взгляд. У меня в руках тишина и Ад. Это сбудется завтра, вчера. Если все же да, я хотел бы признать - у меня вода не в глазах, а по венам течет река из блестящего ниоткуда в чернеющее никогда. Если справлюсь и вскрою ее берега - затоплю соседей всего стояка. Я же ангел с крыши, живущий под ней. У меня до отлета всего навсего пара дней. Если небо прикажет - я стану злей. У меня тяжела дорога домой. Я седею под пламенеющей рыжиной и я знаю как холод горяч внутри. Слишком много жизней моих, помимо Земли, на которой взрывают то Хиросиму, то бомбят Нью-Йорк. Я, когда приходил, не к тому был готов! Я мечтал сострадание и любовь нести, но что то пошло не так, все мои за мечи похватались... А я - дурак! Думал "все таки Бог не прав."

 

И решил все исправить. Теперь - бардак! Я нарушил отцов закон и родной устав, всеми признан виновным, хотя был прав. А теперь мне курить ниже райских кущ и седеть рыжиной из окна. И пусть я не принят в обьятья тупой толпой - у меня есть сигареты и водопой. Мне без нужности крылья и блеклый нимб. Я хотел чтобы выжил любой, кто погиб, но теперь у меня вместо крови одна вода, в волосах седина и сигаретный дым. Эту вечность, я знал, не испить до дна, потому я теперь один- ожидаю финал без военных сил. Слишком жив, чувствителен и бескрыл. Я живым не судья, мертвецам не бог, слишком долго учил урок, а теперь, когда мир подошел к концу, есть один вопрос к моему отцу: среди всех твоих головой упавших детей, почему я чем ты, Всеотец, мудрей?

 

24.11.16.