Непривычно было ехать в автобусе, но за руль собственного автомобиля садиться было нельзя - на работе отметили наступающий Новый год. Иван прошел в конец салона, огляделся. Праздничное настроение неуверенно витало в воздухе, смешиваясь с запахом мандаринов из объемных хозяйственных сумок женщин, с оживленным разговором некоторых пассажиров, но казалось искусственным, натянутым. Возможно, виною был дождливый слякотный вечер или одиночество, мерзким спрутом притаившееся в душе.

Людей было много. Рядом стояли, уткнувшись в гаджеты, прыщавые пятнадцатилетние девчонки, на сиденье вальяжно расположились двое взрослых парней. Невольно в мозгу всплыло правило, внушаемое его первой учительницей - всегда уступать место. Хорошо, что вспомнил о ней, надо позвонить, поздравить. Кивнув парням, попросил их освободить место. Они и ухом не повели, но толстая тётка возмутилась:"Постоят, молодые ещё!"

Закипел гнев, но, сдержавшись, Иван твердо повторил просьбу. Один из мужчин нехотя поднялся, бросив: "Встаю только потому, что скоро выходить". Однако девчонки не торопились ни благодарить Ивана, ни садиться. Стало еще пакостнее на душе - благой порыв, а современная молодежь не способна оценить.

"Девочки, присядьте. Вам мужчина оказал услугу". Иван обернулся на голос. Женщина лет тридцати, в голубом драповом пальто и белой шапочке. Произнесла, не поднимая головы, сосредоточенно при этом строчила сообщение в мобильном и улыбалась. Просто светилась. На Ивана нахлынула обида - почему не ему направлена эта светлая улыбка, а неизвестному адресату? Раздражение вырвалось резкой фразой: "Ни к чему ваш сарказм! Язвить не обязательно!"

Она отложила телефон и просто сказала:"Посмотрите мне в глаза. Разве я на это способна?" Пристально взглянув на Ивана, женщина направилась к выходу. Иван, рванув вслед за ней, остановился. Он помнил ее улыбку. Она любила.

Автобус продолжал свой путь, а разбуженный спрут терзал Ивана новой болью.