Свет и Тень. Часть II Глава 13

Предыдущая глава https://poembook.ru/poem/1808634-svet-i-ten-chast-II-glava-12

-------------------------------------------------------------------------------------

 

Рыска напрочь позабыла всё: и дорогу до Пристани, в ходе которой Альку пришлось нести всё, включая саму девушку. И то, как на рассвете уже, она поскреблась в общежитие, и заспанная комендантша, приговаривая:

 

    — Весь день хулюганют и ночью поспать не дают, никакого спасу от них нет! И здоровые уже, не адепты ведь, вот как пойду к Главе Пристани!.. — всё же впустила их. Не помнила она ни путь наверх, ни то, как набросилась на Алька не хуже загулявшей кошки, ни... вообще ничего. Пришла в себя только от стука в дверь, настойчивого, сопровождаемого криком:

 

    — Я ж просила не хулюганить! Весь этаж перебудили! Я сейчас к Главе Пристани пойду!

 

    Не открывая глаз, Рыска услышала как Альк поднялся и подошёл к двери.

 

    — Извините, – тихо сказал он, — Не виделись давно.

 

    — Не виделись! Выселю вот к Сашию, — сварливо, но уже гораздо тише проговорила старуха.

 

    — Ну поймите пожалуйста, вы же тоже были молоды, — медовым голосом произнёс саврянин. Дверь заскрипела, открываясь шире.

 

    У бабки тоже изменился голос — наверное, от увиденного.

 

    — Да ладно, красавчик, я ж всё понимаю. Чуток потише в следующий раз, — вполне мирно попросила она, и дверь закрылась.

 

    С Рыски вмиг слетело забытьё.

 

    — Ты опять голый ходишь? — спросила она строго, когда Альк прилёг рядом и обнял её.

 

    — Зато и конфликт исчерпан. Теперь нас никто не выселит, — улыбнулся саврянин.

 

    — За что нас выселять? — удивилась девушка, — Не шумим, не пьяные. За что?

 

    — Ты шутишь или издеваешься? — Альк заглянул ей в глаза.

 

    — Не поняла? — Рыска села на кровати.

 

    — Хорошо хоть, бабуля повелась. Лично я за такое точно бы выселил. Хотя бы из зависти и вредности.

 

    — Да в чём дело-то?

 

    Лицо Алька приобрело невероятно серьёзное выражение.

 

    — Дело в том, милая моя,что ты кричала так, как будто тебя режут. Воображаю, что старушка подумала, — с расстановкой объяснил он. 

 

    Рыска продолжала смотреть на него, как баран на новые ворота.

 

    — Не помнишь ничего? — скорее утвердительно произнёс Альк.

 

    Рыска отрицательно помотала головой. Она не помнила. Зато Альку такого до конца дней было не забыть! Нет, ему, конечно, по сути всё понравилось, но это было столь неожиданно... Рыска вела себя в постели так же... как одевалась. Нет! Цыпочкам из курятников далеко было до неё! Это могло быть либо от избытка соответствующего опыта, либо...

 

   — Что ты вчера пила, моя дорогая? — спросил Альк, заглядывая ей в глаза.

 

    Рыска нахмурилась, вспоминая, а потом со вздохом откинулась на подушку.

 

    — Точно. Это от "Подъёма", — догадалась она, — Побочный эффект.

 

    — Что за "Подъём"? — вкрадчиво спросил Альк.

 

    — Эликсир "Подъём". В состав входят двадцать семь трав и порошок устрицы, — заученно произнесла Рыска, — Помогает восстановить силы, потерянные на смену дороги при малой и ничтожно малой вероятности. Обладает побочным эффектом в виде возникновения... непреодолимого низменного желания. Принимается в каплях по количеству полных лет на стакан воды. Действует быстро, но побочный эффект сохраняется от четырех лучин до суток, — она помолчала и мрачно добавила, — Да уж... В сочетании с алкоголем может вызвать провал в памяти.

 

    — И кто тебя этому всему научил? — спросил Альк.

 

    — Я курсы при лазарете закончила, — уронила Рыска, злясь на себя. Ну как можно было забыть, что сутки нельзя пить?

 

    — И почему до такого дошло, раз ума палата?

 

    — Мне очень плохо было, – смущённо произнесла девушка, — Могла сознание потерять.

 

    Альк покачал головой.

 

    — Эту дрянь ещё пьют старые дядьки, у которых молодые жёны или любовницы, — произнёс он, — Как раз-таки из-за побочного эффекта. Чтоб не разочаровывать своих женщин. Некоторых хватает удар. Если пить такое часто, можно привыкнуть, и без "Подъёма" уже ничего не получится, — он посмотрел Рыске в глаза. — Ты часто такое пьёшь?

 

    — Ну... – она подумала, — Раз пять уже пила.

 

    — И каждый раз такой результат? — спросил саврянин. То ли Рыске показалось, то ли в его голосе послышались нотки ревности.

 

    — Да что случилось-то? — не выдержала девушка.

 

    Но Альк уже справился с приступом, подобным тому, накануне, когда увидел её в купальне с адептом.

 

    — Ничего, – только и сказал он, — Не пей это больше. Во всяком случае, в таком количестве. Хотя бы вполовину меньше. А лучше согрейся и поспи, поешь хорошо и пару дней отдохни. А ещё лучше... не надрывайся без надобности, — посоветовал Альк мрачно.

 

    — Подожди! — сообразила вдруг Рыска, – А с тобой почему ничего не случилось? Я же не одна меняла эту дорогу! Как тебе удалось так быстро прийти в себя?

 

    Альк усмехнулся.

 

    — А кто тебе сказал, что сам я такое не пью? — он хитро сверкнул глазами.

 

    — А где же побочный эффект? — спросила Рыска. Щёки у неё вмиг запылали от ревности, ещё и кровь в висках застучала.

 

    — Израсходовал, — подтвердил её мысли Альк.

 

    — На кого? — задыхаясь от ярости, прошипела девушка.

 

    Но белокосый уже рассмеялся и обнял её, прижав к себе.

 

    — Да на тебя же... Но ты не оценила.

 

    — Что, правда?

 

    — Да нет же, конечно! Просто я больше и сильнее тебя. У меня опыт богаче. Поел, выспался — всё и прошло, — сказал Альк. На самом деле, он обманывал, чтоб Рыска не переживала. Кровь носом шла у него ещё две лучины, и вполне могла потечь снова, после драки, а голова болела до тех пор, пока он не почувствовал близко теплое тело своей любимой — и её спасительный для него дар.

 

    Но Рыска на этот раз поверила. Она завистливо посмотрела на него, признавая, что учиться ей ещё и учиться. А кое-что и никогда не постигнешь, потому что женщина.

 

    Но думать в такую ночь... вернее, утро о таких пустяках — увольте! Слишком приятно было лежать в мягкой чистой постели, прижимаясь к боку самого любимого человека в мире и вдыхать его запах.

 

     — Надо бы поспать. А то скоро в дорогу, — почти прошептала Рыска, прикинув, что, похоже, никто из них и глаз ещё не сомкнул.

 

    — В какую дорогу? — возразил Альк, — Выспимся — тогда и поедем.

 

    — Ну, раз так, – она не стала возражать и даже обрадовалась, словно ей требовалось его разрешение. А потом прильнула к нему плотнее. — Тогда можно ещё не засыпать, – и потянулась к его губам.

 

    Альк ответил неожиданно вяло.

 

    — Ну что такое? — удивилась Рыска.

 

   — Да так... Просто всё то, что ты забыла, отняло некоторое количество моих сил. Давай и правда поспим немножко, — предложил он. Не признаваться же, в том, что она его заездила!

 

    — Хорошо, – легко согласилась девушка, — Раз ты устал и больше не можешь... Надо же понимать, ты ведь намного меня старше! Сколько тебе? — спросила она, словно сама у себя, — Лет тридцать пять, а то и больше. Тогда, конечно, отдыхай. — Рыска с заботливым видом нежно поцеловала Алька в щеку, накрыла его одеялом, прилегла рядом, прижавшись и положив голову ему на плечо, и закрыла глаза.

 

    Три щепки стояла тишина.

 

    — Что значит – больше не могу? — наконец, возмутился Альк, — А ну, иди ко мне, — он перевернул девушку на спину.

 

    — Да ладно, — отмахнулась Рыска, — Лучше отдохни. А то такой тяжелый день! Я не обижусь...

 

    ...Две лучины спустя, когда всё закончилось, Рыска с видом победителя снова удобно пристроила голову на плече любимого.

 

    — Вот теперь можно и поспать, — сказала она, и Альк понял, что она добилась от него того, чего хотела, но лишь вздохнул и ласково погладил черную шелковистую волну, укрывшую его не хуже одеяла. Это был момент, когда нечего больше желать, когда счастье стало полным, и все проблемы ушли куда-то на второй план. Ведь нет ничего прекраснее, чем засыпать — уже не ночью, а утром, обняв самого любимого в мире человека, которого давно не видел и увидеть уже не мечтал.

 

    — Альк, — позвала Рыска, когда он почти заснул.

 

    — М-м?

 

    — Раньше мне только казалось, а теперь я уверена...

 

    — В чём?

 

    — Я тебя люблю, больше, чем нашего сына. Так ведь нельзя...

 

    — Ты преувеличиваешь, — произнёс Альк, борясь с зевотой, — Просто он всегда ждёт тебя, ты знаешь, что можешь увидеть его, когда захочешь. А по мне ты просто очень сильно соскучилась...

 

    — Нет! – перебила она, — Не в этом дело! Меня Хольга за это и карает. Никого нельзя так сильно любить, как я тебя! — жарко произнесла Рыска. Чувство, которое она совсем недавно считала умершим, бурлило в ней теперь прямо как Рыбка во время наводнения, и ощущалось это намного сильнее и острее, чем в юности. Даже страшно было. Молчать о таком было просто невозможно!

 

     Альк, усмехнувшись, повернулся на бок, притянул её ближе.

 

    — Глупости это всё, – он поцеловал её в висок. — Ты, похоже, хорошая мать, раз стараешься даже в мыслях не обделить своего ребёнка. Всё проще: я был до него и буду после, когда он вырастет, найдёт себе спутницу и покинет тебя, чтобы устроить свою жизнь. И вообще, ты его любишь только потому, что он — моё продолжение. И твоё тоже.

 

    — Это звучит очень цинично, — сделала вывод Рыска.

 

    — Согласен. Но так оно и есть! Дети и родители от рождения — наши близкие люди. Это не изменится, что бы в жизни не случилось. Но есть и те, кого мы сами нашли, кто не был, но стал нам близок. И это намного ценнее родственных уз. И наши родные, если они нас любят, должны это понять.

 

    Рыска вздохнула.

 

    — Твой отец так и не понял, — сказала она.

 

    Альк покачал головой.

 

    — Он понял. Но потом, позже, — он погладил Рыску по голове. — Ты не сердись на него и когда увидишь — не вспоминай.

 

    — Я и не собиралась, — ответила девушка, — Я сделаю так, как ты скажешь.

 

    Альк ещё крепче обнял Рыску, уткнулся в её волосы. Ничего другого он от неё и не ждал.

 

    Как же хорошо, подумал саврянин. Еще с утра о таком и подумать было невозможно. И вот ведь как странно: даже не почувствовал ничего, так, если только в общем... Дар отказывает в такие моменты.

 

    А сейчас, вот она, живая, тёплая, нежная, готовая в любой момент ответить лаской на ласку. И как он жил без нее?

 

    Она дышала ему в шею — так приятно, чуть-чуть щекотно, прижималась к нему всем телом — словно змея обвила: кажется, что тонкая, но известно, что сильная, освободиться нечего и думать. Он погладил её по волосам, по спине, по ягодицам. Она подняла глаза, улыбнулась, и он понял, что не так уж сильно сегодня и устал.

 

                                                                                           * * *

 

    В Пристань Румз Косой не сунулся, вообразив, что может произойти, и представив размеры скандала. Однако и отпустить путников он тоже не мог. 

 

    Честно говоря, он мечтал разорвать их на части, в лучшем случае, завершить то, что не получилось в прошлый раз, но теперь это было сложнее, чем десять лет назад, потому что их в этот раз видел весь город, а особенно – Пристань. Наместник и так здорово перетрухнул, услышав фамилию саврянина, но дело пообещало заглохнуть на корню.

 

    Но этот ненормальный придурок Лео все испортил! Ну какого Сашия ему понадобилась путница? Ведь сколько раз говорено: Пристань и всё, что с ней связано ему полагается за пять вешек обходить! Нет же, гад такой, он, похоже,специально так сделал – за что и получил.

 

    Однако синяки, ссадины, отрубленные косы и сломанные рёбра Лео были ничем, по сравнению с предстоящими событиями. Дело обещало очень плохо для господина наместника закончиться, но наутро после происшествия в "Очаге", когда Румз, не сомкнувший за ночь глаз, лихорадочно соображал, что же теперь делать, слуга, подававший ему завтрак, неожиданно сообщил:

 

    — Мне только что передали. Вас желает видеть господин путник.

 

    У Румза чуть удар на месте не случился.

 

    — Саврянин? — только и спросил он.

 

    — Нет, ринтарец. Из столицы. Похоже, высокопоставленный. Приглашать?

 

    Наместник быстро сообразил, что так быстро в столицу сообщить никто бы не смог и что это не по его душу. А ещё — что, возможно, через этого путника удастся повлиять на тех и ответил утвердительно.

 

    С первых щепок разговора со столичным путником Румз сообразил, что обратился по адресу.

 

                                                                                        * * *

 

    Лавка готового платья попалась им почти на выезде из города, и так как за последние сутки ощутимо похолодало, Рыска решила заглянуть туда и прикупить себе что-нибудь потеплее рубашки без рукавов и коротких штанов.

 

     — Подождёшь меня? — спросила она Алька. Тот огляделся вокруг. От ворот и к ним нескончаемой вереницей тянулся народ, и, ожидая, пока Рыска вернётся из лавки, путнику пришлось бы, прижимаясь к стенам домов, да ещё и удерживая сразу двух нетопырей, что ему совсем не улыбалось. 

 

    — Тут до ворот два шага, — буркнул он, — Я лучше тебя за ними подожду. 

 

    Настроение у Алька было сегодня неважное: то ли из-за мерзопакостной, похожей на осеннюю погоды, то ли из-за того, что он толком не выспался. Но срываться на вновь обретённой женщине он не собирался.

 

    Рыска кивнула и скрылась в лавке, передав поводья Альку.

 

    Лавка была небольшая, ничего дорожного Рыска в ней так и не нашла и совсем уже было собралась уйти ни с чем, как вдруг хозяин предложил ей вещи, пошитые на заказ, но не востребованные. Примерив белую льняную рубашку и чёрные штаны, путница сочла и цену, и качество приемлемыми, собралась прямо в этом и идти. Рыска обулась, полезла за кошельком, как вдруг по спине у неё пробежали мурашки: дар предупреждал о чём-то очень нехорошем.

 

    Портной только и видел, как госпожа путница побледнела не хуже полотна, как задрожали руки, держащие кошелёк.

 

    — Вот, возьмите, — прошептала она, и опрометью бросилась на улицу, оставив на прилавке горсть монет.

 

    Хозяин лавки пересчитал: больше дала, покачал головой. Странные они люди, эти путники. Вот кто знает, что с ней случилось? Может, почувствовала, что крыша скоро рухнет!

 

    ...Когда Альк уже собирался выехать из города, один из стражников вдруг окликнул его:

 

    — Господин путник, задержитесь на щепочку, с Вами хотят поговорить.

 

    Саврянин осадил своего нетопыря и придержал Рыскину Ладу. Люди позади него недовольно загудели, но он даже не обернулся.

 

    — Кто это хочет со мной поговорить? — неласково осведомился он.

 

    — Господин Румз, наш наместник. Он ждёт вас в караулке.

 

    — Что ему нужно?

 

    — Он мне не сказал.

 

    Альку совершенно не хотелось снова видеть косую рожу, но дар почему-то вдруг подсказал, что нужно непременно зайти в караулку, просто во что бы то ни стало! С чего бы это вдруг, он не успел подумать, ибо дару своему всегда доверял больше, чем простой логике. Караулка находилась совсем рядом, да и Рыску всё равно нужно было дождаться. Альк решил сходить, пообщаться с наместником, тем более, тоже имел, что сказать. Привязав скакунов к дереву, он толкнул дверь в караульное помещение, по сути каменную нишу в толще городской стены.

 

    И то, что он увидел, не понравилось ему чрезвычайно...

 

    Господин наместник, улыбаясь, восседал за столом, и улыбка у него была мерзкая, но при этом победная. Словно у охотника, сумевшего завалить крупного и опасного зверя. 

 

    — Ну что ж, господин путник, вот мы с вами и встретились, – проговорил Румз, – Если хотите, можете превращаться в крысу, как тогда, в тюрьме, но уверяю вас, это никоим образом не поможет! 

 

    Всё, что Альк успел сделать – это обернуться, почувствовав чьё-то присутствие. Но почувствовал он это не даром, а просто, как обычный человек.

 

    Потому что дара не было.

 

--------------------------------------------------------------------------------------

Следующая глава https://poembook.ru/poem/1808709-svet-i-ten-chast-II-glava-14