попытка романа

орлов евгений

Ире Рубановой

"Уже написан Вертер..."

(Борис Пастернак)

что звезды на ночь нанизывал

что высыпал соль на скатерть

тоски городской провизор был

точен и каждой каплей

казалось чаша заполнится

того и гляди – зайдешь за край

прольешься такой бессонницей

что всех святых на слет созывай!

казалось таким до утра дожить

труднее и путь короче чем

в окно – только вену отворить

ключом загодя заточенным

я не знаю – куда? этот бред эта поздняя встреча

на исходе тоски эта дерзкая шутка с огнем

это детство – куда занесет? это сердце – увечье

и ни шага ни вздоха ни выдоха – все об одном!

этот город и так до нельзя откровенен и светел

и к тебе направляет любой из окрестных дорог...

если б мог – никогда ни за что бы тебя я не встретил

а еще – никогда б не узнал что не встретить – не смог!

но теперь – непричастная к счастью меня ненавидеть

и немного любить – приготовь свою острую жесть!

я виляю хвостом вопреки всем законам корриды –

я готов тебе щеки лизать и за тем – умереть

покарай за упрямство быка – не бросаться на тряпки

за его нестремление ветошь с тореро сдирать...

знаешь мощное сердце – оно никогда не в порядке

и всегда ищет повод нарваться и будут опять

те круги площадей под глазами уставших соборов

направлять это сердце и медные лбы фонарей

подгонять это сердце под пики твоих матадоров...

я люблю тебя девочка разве быть может – больней?

нарушен запрет на незнание жизни – отсель

ты будешь – обязан! права отдаются подросткам

вращение света в округе – всего карусель

и ты ее вахтенный... временно... стань на подмостки

следи как меняется ветер... на лицах коней

застыла ухмылка – развитие новых событий

тем медленней чем от вращения вещи сильней

сливаются в тьму и тебе уже не различить их

страшнее пророчеств? однажды когда у крыльца

без даже присутствия жизни в бессветном тумане

боль тронет висок – и шарахнется быль от лица

пустым рукавом твоих – не о чем! – воспоминаний

завтра будем пить есть спать жить

жать педали падаль бить ногами

завтра будем – будем ворожить

жутко примитивными стихами

а сегодня я тебе скажу:

жги родная жги и не стесняйся

я еще немного посижу

в этом древнем риме

в ритме вальса

я еще нероновым стихом

полюбуюсь здесь у пепелища

ты – прекрасна! так танцует гром –

тысячи искрящихся отличий!

а сегодня я скажу себе:

повиси душа моя погрейся

на последнем зареве лучей

заживо ужаренного сердца...

какой-нибудь буковки – двух не хватало но дух

стремился покинуть убогую лавку поэта

к чему ему – жизнь? он и так был бетховенски глух

гомеровски слеп и к тому же отравлен абсентом

(по-аглицки: absentом) новой нетленной любви...

другой бы и вправду смирился с подобным лишением

и – к лешему! ешь меня! в топку! на масло! вари!

но бог научил его хитрости – воображения!

уже перейдя ту черту – этот чертов порог

откуда до неотвратимости – самая малость

достаточно было представить заветное: «чмок!»

и жизнь – возвращалась