Я же здесь!
Снова холод, и землю пинает весенний дождь,
Достучаться пытается хлёстко, да только где?
Распускаются почки деревьев… а в мире дрожь:
Повернулась планета расшатанно на гвозде.
А по радио диктор вещает: «Опять война!
Добровольцы нужны! Намечается вновь призыв!»
И старухи во дворике шепчутся: «Горе нам!»
Лишь одна на скамейке сидит, молчит… чтоб не взвыть!
Веник, грабли, сапа — всё взяла… и цветов венок,
Что плела неустанно ночами из органзы:
За оградой из стали заждался её сынок…
Скулы сводит от боли, молиться бы — нем язык.
А по камню холодные капли чеканят дробь,
На глазах пелена, ветер шепчет: «Пятнадцать лет!»
И всплывает в сознанье блестящий закрытый гроб,
Оцинкованный ящик — с проклятой войны привет.
Губы синие тонкие шепчут: «Ну как дела?
Хорошо? А у нас всё по-старому. Только вот
Повалился забор, да изба в землю вся вросла,
Не справляюсь сама, а ещё продала весь скот».
— Спи спокойно, сыночек! — сказала и дрожь взяла,
— На холме вон цветы посадила, барвинок есть.
С шумом ветра раскрыл я над ней два свои крыла
И шепчу в кронах туй: «Посмотри, мамуль, я же здесь!..»
