Ко мне Муза пришла вся в печали...
Ко мне Муза пришла вся в слезах и печали,
Её плечи сковала заметная дрожь:
«Твою Осень, Поэт, поутру обвенчали,
И была там священником сладкая ложь…».
И лицо от меня прикрывая руками,
Зарыдала опять, как ребёнок, навзрыд.
А душа моя, серым свинцом наливаясь,
Холодела от горечи и от обид…
И в окно тёплый ветер ворвётся без спроса,
На столе разбросает все наши стихи.
Помолчав, я отвечу, что Осень вернётся,
Но утру незаметно слезу со щеки.
Только Муза сквозь всхлипы прошепчет: «Не знаю…
Ведь Она потеряла от неба ключи…».
Вечер брызги теней по углам разбросает,
Станет душно и страшно, кричи, не кричи.
«На-ка, выпей немного и станет теплее, -
Протяну своей Музе бутылку вина. –
Не воротишь, увы, не восполнишь потери,
Но хватило всего нам с тобою сполна».
«Ведь Она обещала…» - «Забудь. Это жизнь…» -
«Ну а ты не боишься?» - «Чего?» - «Темноты…».
Только Муза всё знала – и страхи, и мысли,
И моё отчужденье теперь от мечты.
«Мне уже всё равно. Ведь Её обвенчали.
И была там священником сладкая ложь…».
И мы с Музой вдвоём до рассвета молчали,
Мои плечи сковала заметная дрожь.
2009 г.
Её плечи сковала заметная дрожь:
«Твою Осень, Поэт, поутру обвенчали,
И была там священником сладкая ложь…».
И лицо от меня прикрывая руками,
Зарыдала опять, как ребёнок, навзрыд.
А душа моя, серым свинцом наливаясь,
Холодела от горечи и от обид…
И в окно тёплый ветер ворвётся без спроса,
На столе разбросает все наши стихи.
Помолчав, я отвечу, что Осень вернётся,
Но утру незаметно слезу со щеки.
Только Муза сквозь всхлипы прошепчет: «Не знаю…
Ведь Она потеряла от неба ключи…».
Вечер брызги теней по углам разбросает,
Станет душно и страшно, кричи, не кричи.
«На-ка, выпей немного и станет теплее, -
Протяну своей Музе бутылку вина. –
Не воротишь, увы, не восполнишь потери,
Но хватило всего нам с тобою сполна».
«Ведь Она обещала…» - «Забудь. Это жизнь…» -
«Ну а ты не боишься?» - «Чего?» - «Темноты…».
Только Муза всё знала – и страхи, и мысли,
И моё отчужденье теперь от мечты.
«Мне уже всё равно. Ведь Её обвенчали.
И была там священником сладкая ложь…».
И мы с Музой вдвоём до рассвета молчали,
Мои плечи сковала заметная дрожь.
2009 г.
