Часть 7. Елена Темешева. 5
Глава 5.
Всё началось с одной моей поездки в штаб фронта. В лагере я заметил очень бойкую девушку, которая привезла для столовой часть своего урожая: огурцы, помидоры, кабачки, петрушку, укроп, ещё там что-то. К ней на помощь напросилась пара солдат из роты охраны и пытались её поддеть своими пошлыми шутками, но она их так отбрила, что около взвода солдат, наблюдавших эту сцену, просто попадали со смеху. Я остановил машину и спросил в чём дело. А солдаты даже по стойке смирно не могли стоять, то и дело прыскали со смеху в кулаки. Через пятое на десятое мне объяснили, что случилось, и я поинтересовался у неё:
- Как тебя звать-то, красавица?
- Зовут меня Зовуткой,
Но я совсем не утка.
Встаю я спозоранок,
Зовусь же я Светлана.
- Оригинально! Очень интересно представилась! Молодец! До новой встречи, Светлана!
- До свидания, господин генерал!
В дальнейшем я навёл о ней справки, и получил хорошие отзывы. У неё из родных никого не осталось, она одна хозяйничает в доме, излишки овощей и фруктов всегда привозит в столовую… В общем, в следующую нашу встречу я проверил её возможность проводить сеансы мыслесвязи. У неё получилось легко и просто. Я предложил ей работу в нашем отделе. Не сразу, но она согласилась. Службу она несла исправно, жалоб и каких-либо претензий к ней никогда не было. К моменту твоего первого самостоятельного задания она прослужила у нас в отделе три года.
По сути своей, это был первый её прокол. И тогда она решила подставить кого-нибудь, чтобы отвести от себя все подозрения одним махом. И у неё это почти получилось. Она смогла подставить Галю так крепко, что по Гале плакала высшая мера. Там были и подставы, и подкидывание улик, и многое ещё чего. Ей пришлось даже связного сдать, чтобы с себя всё стряхнуть. Но она перестаралась в своём усердии. Я заподозрил неладное, и стал перепроверять действия Гали.
Сначала мне показалось странным, как вела себя Галя в некоторых повседневных делах. Она находилась под каким-то опьянением. В нескольких случаях мы брали у неё анализы, в конце концов, выяснили: она на наркотиках сидит. Проводя тесты психологические, выяснили, что она ничего о наркотиках не знает. Значит, подсыпали, подмешивали ей. Но кто? Пришлось устанавливать камеры наблюдения. Вот они-то и показали Свету.
О том, что Загороднев - разведчик противника, я знал уже два года. Он находился у меня под колпаком, ничего не подозревая. После случая с Игорем, он стал активно работать со Светой. Видимо, ему приказали прикрывать главного резидента. А случай с Галей в день вашего отлёта, его сдал полностью с головой. Его видели около землянки Гали, а когда землянку полностью обыскали, то нашли улики против той же Гали.
Галю мы нашли. Вернее, нашли то, что от неё осталось. Диверсанты противника постарались поизмываться над ней, обезобразить до неузнаваемости, но не уничтожать полностью её тело. Они не знали, что у нас были отпечатки её ног, а так бы и их отрезали…
Извини, что рассказываю такие страшные вещи, но всё так и было.
А когда всё это расследовали своими силами, я подал материалы расследования в контрразведку. Там фото Светы попало на глаза одному следователю, который пять лет назад расследовал одно дело на Восточном фронте, и в нём главной фигурой выступала молоденькая девушка. Её готовы были уже взять, но она погибла при странных обстоятельствах и опознать её не смогли. Она сгорела в доме. Я пригласил этого следователя к себе и представил её. Они долго беседовали, потом в наручниках и кандалах отвезли её в штаб фронта. Вот такая история произошла тут, пока ты был на задании и лежишь в госпитале.
- Так, значит, Галя была не причём в гибели Игоря…
- Да, Вадим, мы ошибались, и очень глубоко!
- Но кто-то всё равно сидит тут рядом и сливает информацию…
- Ты же знаешь, что это выяснится рано или поздно.
- Да, знаю… Знаете, господин генерал, а ведь в тот день я не зря Вас спросил о подмене на смене. Я чувствовал, что она что-то очень сильно скрывает даже от меня, хотя мы были вместе и отношения у нас были прекрасные. Держалась она хорошо, в разговорах была тактична, без срывов, без недоговоренностей. Я иногда ощущал с её стороны лёд, причём такой, что меня мороз пробирал до костей. Когда я пришёл домой, и её не оказалось дома, я не придал этому значения. А потом снова нахлынул лёд. Я связался с ней не сразу. В разговоре она назвала меня «дорогой». Этим словом она очень редко пользовалась, и оно меня насторожило. Я не могу объяснить это простым языком, это где-то на подсознании сработало. Очень хочется с ней побеседовать напоследок…
Помолчав с минуту, я спросил:
- А теперь по поводу Снежина.
Оживился Юрий Петрович:
- На этот вопрос ответить смогу я. Вы привезли действительно сына моего друга. Но пока решили оставить его в камере до тех пор, пока Лена не сможет рассказать подробнее о его делах.
- Зная, как умело ты ведёшь допросы и переговоры, я поговорю с начальником контрразведки фронта, но не обещаю, что он даст своё добро.
- Спасибо большое, господин генерал! Вы можете провести меня к Елене Юрьевне? Я хочу посидеть рядом с ней. Просто посидеть.
Они переглянулись между собой и улыбнулись. Генерал сказал:
- Юрий Петрович, Вы доверяете этому человеку посидеть рядом с графиней Темешевой?
- Вне всякого сомнения, Геннадий Борисович! Давайте сопроводим его в соседнюю палату!
Они подхватили меня и, с шутками и прибаутками, но негромкими, повели к Елене.
Она лежала и смотрела на нас, немножко улыбаясь. Немножко… Выбралось же слово такое, но оно отражает именно содержание её улыбки. Только представьте такую картинку: Вы лежите на кровати, не можете пошевелиться даже, а к Вам в комнату бочком заходят два мужчины и почти несут третьего. Так вот, третьим был я. Меня подвели к кровати и опустили на стул, а сами отошли в сторону, чтобы не мешать разговору.
- Здравствуйте, Елена Юрьевна! Как себя чувствуете?
Она так же слабо улыбалась, а из глаз потекли росинки слёз. Я взял в руки полотенце и осторожно промокнул их.
- Вы очень хорошо выглядите! И Вам очень идёт улыбка!
Я осторожно взял её руку. Сидел, смотрел на неё, молчал и улыбался. Сколько я так просидел – не знаю. Сзади послышалось покашливание.
- Елена Юрьевна, к сожалению, нам пора. Можно мне прийти к вам завтра?
Она улыбнулась сильнее и прикрыла в знак согласия глаза.
Выздоровление Темешевой шло очень медленно. Военврач сказала, что удивляется даже просто тому, что с таким ранением её живой доставили. Видимо, у Елены Юрьевны были свои причины выжить в такой ситуации. Я приходил к ней каждый день, сначала говорил сам, а когда она смогла говорить, то и разговаривали подолгу. В общем, всё шло своим чередом.
Когда меня выписали из санчасти, я подошёл к генералу:
- Господин генерал, разрешите к Вам обратиться по очень существенному вопросу?
- Каким же существенным вопросом ты меня хочешь озадачить, Вадим?
- Прошу оставить Темешеву при штабе отдела разведки.
- А причина в этом какая? Личная?
- Никак нет, господин генерал! На самом деле причин несколько.
- Так! Во-первых, ты снова за своё взялся! Господин генерал, господин генерал… не хочешь называть меня «дедом», называй по имени отчеству!
- Извините, Геннадий Борисович! На самом деле причин несколько. Первая: она обладает мыслесвязью.
- Ого! Откуда такие сведения?
- Когда я выходил на связь из усадьбы Темешевых, она вклинилась в разговор.
- Точно, было такое! А я не придал этому значения. Молодец, Вадим! Всё замечаешь! Вторая причина какая?
- Она – чемпион Планеты по фехтованию. Это может пригодиться нам в дальнейшем в работе в поле.
- Немаловажно, конечно, но посмотрим.
- Третья – оставьте вместе с ней и её подругу. О них Вам больше расскажет Павел. А я ещё знаю, что она – сильный медиум.
- А это ты откуда взял? Неужели она показала свои способности?
- Если бы она знала о своих способностях и умела ими управлять, то Снежина я не только не привёз бы сюда, но и познакомиться не представилось бы возможности. Она давно бы его уничтожила. Сейчас она тяжело выздоравливает не потому, что рана тяжёлая, а потому, что ей латают все нарушения в энергетических телах.
- Ты с кем сейчас разговаривал?
Я посмотрел вокруг удивлённо:
- С Вами!
- А мне показалось, что я на спиритическом сеансе. Ты можешь ей помочь в чём-то?
- Я помогаю, по мере своих возможностей.
- Вот и славненько! Только мне это не объясняй, я всё равно не пойму.
- Понял, Геннадий Борисович!
- А по поводу оставить её или нет тут, решать буду не я. Давай дождёмся её выздоровления. Даю тебе пару недель для восстановления сил, и начнём работу в глубоком тылу.
- Сразу в глубокий тыл отправите?
Генерал улыбнулся:
- Не надейся даже! Не в наш глубокий тыл! К противнику. Понимаешь, не выходит на связь Садыков, твой старый знакомый. Это может ничего не значить, а может означать очень многое. Например, вычислили, что он что-то скрывает от них про Темешева и всё такое… Кстати, тебе дали добро на разговор со Светланой.
