Часть 7. Елена Темешева. 4
Глава 4.
За два часа полёта мы успокоились и расслабились, насколько это было возможно. До линии фронта оставалось ещё километров сто, совсем рядом. Но неожиданно в борт вертолёта застучали пули, и вертолёт сильно накренился на правый борт. Все попадали на пол, а я заглянул к пилоту:
- Что случилось?
- Нас обстреляли из пулемётов. Особых повреждений нет, но пробоины получили. Осмотритесь там.
- Хорошо!
Вернувшись в салон, я спросил:
- Все здоровы?
Боря сказал:
- Меня немного царапнуло в ногу.
Наташа стала его сразу же перевязывать. Елена сидела на полу, прислонившись спиной к сиденью, бледная. Я присел рядом с ней на корточки:
- Елена Юрьевна, что случилось? Вы ранены?
Она слабо улыбнулась и начала валиться на бок. Я подхватил её и аккуратно положил на пол. Левая рука стала липкая. Перевернув её, на спине увидел пятно крови. Кинжалом вспорол ткань. Ранение было очень серьёзным: со спины в область сердца. Сергей вскрыл пакет с бинтом и стал делать перевязку, а я связался с генералом:
- «Дед», срочно на связь!
- Что случилось, сынок?
- Попали под обстрел из пулемётов. Легко ранен Боря, и очень серьёзное ранение у Елены Юрьевны. Готовьтесь встречать на машине, поляну освободите.
- Понял тебя, сынок! Ждём!
И тут я увидел злорадный взгляд Снежина. Я ничего не подумал даже о нём, просто подошёл к нему и нажал на точку, чтобы его отключить. Затем направился к пилоту:
- Господин капитан, Вы сами в порядке?
- Да, я в порядке!
- Тогда меняем курс немедленно вот в этом направлении. Потом поворачиваем сюда, пересекаем линию фронта и летим к нашему лагерю. Там нас будет ждать скорая помощь. Пассажирка очень важная серьёзно ранена.
- Понял, командир! Выполняю!
- По рации с аэродромом не связывайтесь. Все вопросы пусть направляют генералу Семёнову.
- Понял, командир!
Когда вертолёт повернул с прямого курса, из леса вылетели три ракеты, видимо, с термонаводящимися головками, потому что они промахнулись и пролетели сзади вертолёта. А развернуться им уже не хватило умения и топлива. К повороту вертолёта противник не был готов, поэтому дальнейший путь мы проделали без осложнений.
На поляне стояли две машины в ожидании посадки вертолёта. Лётчик приземлил машину максимально близко к ним. Елену я передал санитарам, которые её уложили в машину и тут же умчались к санчасти. Борю осторожно вывели и усадили во вторую машину. Остальные, поблагодарив лётчика за прекрасный полёт, пошли пешком в штаб. На пороге штаба нас ждал генерал:
- Молодцы, ребята! Постарались! Уважили двух стариков! Вадим, сходи в санчасть, а потом к тебе будет серьёзный разговор. Не торопись уходить оттуда, будь там столько, сколько посчитаешь нужным! Давай, иди!
Я бегом добежал до санчасти. На пороге нервно прохаживался Темешев. Мы поздоровались, пожали руки.
- Что-нибудь известно уже?
- Она потеряла очень много крови. А такой крови в запасе тут нет.
- Какая группа нужна?
- Вторая отрицательная.
- О! Так это же моя группа! Я сейчас!
Я забежал в палатку и спросил:
- Какая группа крови у Елены Юрьевны?
Дежурная ответила:
- Вторая отрицательная.
- У меня вторая отрицательная. Я могу быть её донором!
Она с изумлением посмотрела на меня:
- Это правда? Как здорово получилось! Пойдёмте со мной! Господин военврач! У старшего лейтенанта вторая отрицательная! Он хочет быть её донором!
Раздев по пояс, меня ввели в операционную, уложили на соседний стол, воткнули в вену иголку. Взяв пробу крови, убедились, что она подходит, а потом соединили нас трубочкой. Я повернул голову на бок и увидел её. Елена была очень бледная, глаза закрытые, а на виске в такт биению сердца едва заметно вздрагивала небольшая вена. Сколько длилась операция – я не знаю. Я отключался, приходил в себя и снова отключался… Очнулся я уже в палате и было сумеречно. Рядом со мной никого не было. Я не сразу сообразил, что я один в палате. Попробовал сесть, но так сильно закружилась голова, что я снова лёг на подушку. Хотел криком позвать кого-нибудь, но от крика остался только сиплый хрип. Я попробовал осмотреть себя, я это был или совсем не я, но у меня ничего не получилось. Ощупав руками кровать, я нашёл кнопку и нажал её. Прибежала дежурная медсестра:
- Ну, наконец-то проснулся, герой! А то мы уж думали, что до обеда проспишь!
- Как операция прошла?
- Всё замечательно! Она спит, сил набирается. Вторые сутки не просыпается, но ей так и надо: сил и крови она, бедняжка, очень много потеряла. Вовремя её привезли, и ты вовремя прибежал.
- То есть, как вторые сутки? Мне ж к генералу надо, отчитаться о походе!
- Так он приходил к тебе, интересовался, пока ты спал. Через пару-тройку часиков уже снова придёт, когда солнышко встанет.
- Так сейчас утро что ли?
- Ох, родимый! Совсем запутался во сне ты во времени. Сейчас пол пятого утра.
- Ничего не помню… - уже полушёпотом сказал я и снова провалился в темноту сна.
Около десяти часов утра меня разбудили мужские голоса. Один принадлежал генералу Семёнову, моему непосредственному начальнику, а второй – Юрию Петровичу Темешеву. Заходя в мою палату, генерал спросил:
- Ну, и где тут лежит герой нашей разведки? Показывайте, Марья Ивановна, показывайте! А то от толпы поклонниц уже с утра отбоя нет!
Я хотел вскочить, но снова меня замутило очень сильно, и я упал на кровать. Марья Ивановна укоризненно посмотрела на генерала:
- Геннадий Борисович, Вам бы только шутить! А он, между прочим, почти всю свою кровь отдал раненой девушке.
- То есть, как это почти всю? Его не отключили вовремя от неё?
- Попытались, да он подскочил и стал требовать, чтобы взяли столько, сколько нужно. Вот какой у Вас герой служит, а Вы всё шутить изволите! Я ненадолго отлучусь, а Вы тут уж поприсматривайте за героем!
- Хорошо, Марья Ивановна, присмотрим обязательно! Он нам живой нужен!
В глазах у обоих было столько радости, такие искорки сверкали! Я первый обратился к генералу:
- Господин генерал, извините, что в такой обстановке приходится докладывать!
- Ничего-ничего, Вадим! Лежи, давай, и выздоравливай! Набирайся сил! Твои силы теперь ох как понадобятся! О походе не думай, обо всём доложили Сергей, Боря и Паша. Они снаружи стоят, ждут своей очереди с тобой поговорить. Про Наташу я тебе ничего не скажу, но похвалю: молодец! Правильно поступил!
- Юрий Петрович, простите меня, пожалуйста! Не уберёг я Елену Юрьевну!
- Вадим, о чём ты говоришь! Это я тебе до самой смерти благодарен буду за дочь! Ты не только правильно сделал всё там, потом в вертолёте, но и здесь ты спас её жизнь уже на столе! Она проснулась и чувствует себя хорошо.
- Готовь дырочку! А мы придём к тебе после обеда. Выздоравливай, герой!
В это время в палату вошла Марья Ивановна, а мужчины направились к выходу. При свете дня я смог разглядеть теперь Марью Ивановну. Это была маленькая ростом, уже седая по годам, женщина лет около шестидесяти пяти. Пока я лежал в палате, она пыталась строжиться на меня, но сама переводила эту строгость в шутку. Мне приятно было с ней разговаривать, она очень много разного знала, судила о том, что знала, всегда открыто и без утаек. И тут она спросила просто:
- Ну, что, следующих запускать?
Мне очень хотелось увидеть Свету, и я сказал:
- Конечно, запускайте, Марья Ивановна!
Следующими были Сергей, Боря, Наташа и Паша. С ними быстро прошло время до обеда, мы шутили, смеялись. На вопросы о Светлане они не отвечали, обходили их стороной. Я чувствовал неладное, но ничего так и не выяснил.
В обед я принимал пищу уже сидя, хотя и тошнило сильно. А ближе к вечеру пришли снова генерал и Темешев.
- Знаю, - сразу заявил генерал, - знаю, про Свету хочешь узнать. Только я тебе не скажу про неё ничего хорошего. Но свой рассказ начну издалека, с её прихода к нам в разведку.
