Советы Оптинских старцев-56
СОВЕТЫ ОПТИНСКИХ СТАРЦЕВ
(Хроника духовной жизни)
ИЗ АНАТОЛИЯ СТАРШЕГО ОПТИНСКОГО
Мы обязаны всех любить; но чтоб нас любили, мы не смеем
требовать.
29.12.17 г.,
Пророка Аггея
... Вчера несколько раз становился на колени перед нашим
семейным иконостасом, молился за тех, кто нас крепко не любит,
верша волю князя тьмы. Накануне прочитал предсказания
известного старца протоиерея Николая Гурьянова о сегодняшнем времени.
Его спросили:
— Батюшка Николай, кто будет после Ельцина? Чего нам ждать?
— После будет военный.
— Скоро ли?
— Скоро…Власть его будет погонная. Но век его мал, да и он сам. Будут гонения,
на черноризцев и церковь. Власть будет как при коммунистах и Политбюро.
— А что дальше-то будет?
— А после будет Царь Православный.
— А мы доживем, батюшка?
— Вы-то — да.
Сравнил слова батюшки Николая с почти двадцатью годами, в которые
нынешний президент при власти и у власти, и не нашёл ни одной неточности
в предвидении старца. Думаю, и Православный Царь явится с той же
необходимостью. Сидел, думал, все эти двадцать лет перелопачивал. Горькая
была работа. Не нашёл в «новой» эпохе ничего нового, хорошего, лишь одно
— явное доказательство закономерности, что всякий народ заслуживает своего
правителя, каков народ — такова и власть, и что всякая власть даётся Богом.
А раз Богом — надо её, даже резко обличая, — терпеть. Как все испытания Христовы.
Подумал тогда и о том, что любовь к Богу, близким, дальним и врагам имеет свою
градацию. Сам Господь говорит, что Его, как Творца мира, следует любить
наивысшей любовью, которая несравненно горячее и духовнее любви даже к
матери и отцу. Любовь к дальним, по натуре человеческой, не может быть сильнее
любви к ближним, а к врагам, — по всей видимости, должна иметь и свои особенности.
Скорее всего, она напоминает глубокую жалость к человеку, сбившегомуся с пути. Ведь
у нас на Руси до сих пор с сотрадательной любовью относятся к заключённым, почти
так, как относились к колодникам. Жалко их всех, ведь братья же наши по Отцу.
К такому пониманию любви к врагам, к тем, кто приносил и приносит нам несчастья,
пришёл я очень сложным и неровным путём. От полного, гневного неприятия, похожего
на жёсткое, резкое, бескомпромиссное отрицание Буниным и Ильиным советской власти,
до понимания того, что поддались сограждане сатане в силу слабохарактерности, которой
хватает и у нас у всех, и — до сегодняшней любви-жалости как к родственникам, сбившимся с
Христвой спасительной стези.
В моём сегодняшнем понимании еще такой важный момент, что за всех братьев надобно
горячо молиться, и тем горячее и усерднее, чем больше в человеке грехов и чем в более
грубом рабстве от находится от сил зла. И еще настойчивее — молиться за себя как за
самого греховного из греховных. Может быть, теперь будет понятнее ЭТА молитва, что
мы, люди, призванные отражать мир художественно, уже грешим, хоть и дозволенным,
но всё же грехом — обличая себе подобных, и, к стыду совему, не так рьяно исповедуемся
в своих слабостях, а иногда и забываем это в суете сует.
Вот и получается, как справедливо пишет Анатолий Старший, мы должны любить
всех, а к себе любви других требовать не в праве. Не заслужили. И до сих пор
удивляться приходится, как в равной степени любит нас всех Христос, таких
разнокалиберных в смысле заряженности добрыми делами и правдой.
Иду к семейному иконостасу... Хорошо, что мы его с женой обустроили...
