Майское полнолуние.

Обнажённой до нельзя душой,

Раздираемой болью уступок,

Всколыхнулся незримый покой,

Что так бледен бывает и хрупок.

 

В нём исчерпаны стоны до дна,

Что хранила безвременья чаша,

В ней когда-то плескалась луна,

Отражая желания наши.

 

Завороженным взглядом следя,

За дорожкой, что стелет украдкой,

Удивительно, словно скользя,

По поверхности сна и порядка.

 

Без сомнений, отвергнутый бес,

Зачерпнёт в ней утраченный образ,

И взметнувшись до самых небес,

Ухмыльнувшись хитро и недобро,

Будет слушать в тиши парафраз.