Люди видели нас, но пытались смотреть насквозь. Люди видели нас, но пытались не замечать. Чем повинны пред вами тысячи польских душ? Отчего так хотят нашу страшную смерть замолчать?

 

Не достойны креста, пред кончиной не исповедь, страх. Безымянной могилою назван последний приют. У нас нет ничего, не осталося — видит Бог. Нас забвение, знали, ждёт, даже не отпоют. Но не предали дом, каждый клятву исполнил свою. Только жаль, что стране своей милой мы мало служили. Нас услышь, Богоматерь, помилуй, Иисус Христос. Ничего за душой — мы прощаем, мы всех простили.

 

Мы не просим почёт, мы не просим, конечно, наград. Мы не просим посмертных званий, приказов в раме. Только блага семье, только Польше родимой благ. Пусть помянет нас ксёндз, отслужив поминальную в храме.

 

Смерть в неведеньи горька, и пуля в затылке страшна. Ничего не осталось тогда — только Pater читать. Ты прости, Богоматерь, иначе никак нельзя — Ты прости, не хотели солдаты Твой Рай осквернять.

 

Боже, слышишь ли нас? Отзовись же, Иисус Христос. Ты в минуту последнюю, Господи, нас не покинь. Защити нашу Польшу, верни всех, кто выжил, домой.

 

Помяни же, о Господи, мыслью приют наш —

 

Катынь.