Выдюжить бы эту канитель...
Бает ночь волшебные слова,
Лунный свет дремает в паутине...
Не приемлет образы канва -
На солому коситься вдова,
Доверяя сны свои лучине.
Грусть-тоска качает колыбель -
Из подпечья вылезла наружу.
Зацепилась за дверную рель
Мыслей лихорадочных кудель,
Морок пропуская в сени, стужу.
Зыбка, опустевшая давно,
Помнит запах молока парного.
Детских снов цветное полотно,
Ей сберечь, увы, не суждено
От прикосновения дурного...
Тесто бродит в кадке на столе,
В подполе хозяйничает кошка...
На реке хрустальное букле,
Календарь застыл на том числе,
Устремилась вдаль когда дорожка.
Выдюжить бы эту канитель -
Песни грустные седого аквилона,
Танец ставен, рвущихся с петель,
Россказни, которые метель,
Выдаёт за гимны из канона...
На шестке красавец-каравай,
В чугунке разважничалась каша...
Покосился старенький сарай,
И калитка, сколь не подправляй -
Это Русь покошенная наша.
Но печёт, как прежде, куличи,
Ждёт она сынов своих заблудших
(Плачет, получая сургучи),
Им постель расстелет на печи,
Чтоб хоть чуть их отогрелись души...
Спит горнило, ходики стучат,
Нега тихо бродит по светлице.
Рукомойка дремлет и ушат,
Над Рассеей бережно кружат
Тёплых снов златые вереницы.
Снится ей, как будто наяву -
На покосе речь родная льётся.
И доколе видит синеву -
Сны заветные улягутся в канву,
И сынов своих она дождётся!
