Легенды Надин. Часть 1. Надин
Когда маленьким был, я к старухе ходил,
С ней встречался при полной луне.
Ее звали тогда все Кривая Надин,
Волос был ее темен и полон седин,
Но все ж старая нравилась мне.
Запрещала с Надин мне встречаться и мать,
Запрещал мне встречаться отец,
Но лишь только они отправлялися спать,
Покидал я тогда осторожно кровать
И сбегал я к Надин, сорванец.
Бабка в хате жила недалече от нас,
Что под сенью великих лесов.
Приходил, протирала она бельма глаз,
Начинала тогда свой задумчивый сказ,
А я дверь запирал на засов.
Говорила Надин о родных берегах,
Что умылися солью морей,
Что погрязли в седых, снежно-белых песках;
Говорила о чуждых мне материках
И о том, что случалося с ней.
И сказала однажды Кривая Надин:
«Помни сказки мои, милый мой,
Мне дожить-то осталось лишь пару годин,
Бьется плохо сердечко в старушьей груди,
Скоро, скоро уж мне на покой...»
Я покорно кивнул: «Вот согласье мое»
И увидел широкий оскал:
«Только кости мои доклюет воронье,
Только плоть моя станет лохмотьем, гнильем,
Ведай всем, от меня что узнал».
Вот и время прошло, и Надин умерла,
Это было пол века назад,
Тяжко, тяжко все шли моей жизни дела,
Сыновей забрала и война, и стрела,
Я — старик и теперь смерти рад.
Полуслеп я, хромой, мне осталось дожить
Уж не больше чем парочку лет.
Говорю — и мой голос устало дрожит,
Хоть в словах нет ни капли бессовестной лжи.
Ты послушай, что ведает дед.
Расскажу я историю старой Надин,
Мертвецы как бродили во тьме,
Как войной на них шел инквизитор один,
Как несчастья встречал на своем он пути,
И о бабке Надин — Сарамэ.
С ней встречался при полной луне.
Ее звали тогда все Кривая Надин,
Волос был ее темен и полон седин,
Но все ж старая нравилась мне.
Запрещала с Надин мне встречаться и мать,
Запрещал мне встречаться отец,
Но лишь только они отправлялися спать,
Покидал я тогда осторожно кровать
И сбегал я к Надин, сорванец.
Бабка в хате жила недалече от нас,
Что под сенью великих лесов.
Приходил, протирала она бельма глаз,
Начинала тогда свой задумчивый сказ,
А я дверь запирал на засов.
Говорила Надин о родных берегах,
Что умылися солью морей,
Что погрязли в седых, снежно-белых песках;
Говорила о чуждых мне материках
И о том, что случалося с ней.
И сказала однажды Кривая Надин:
«Помни сказки мои, милый мой,
Мне дожить-то осталось лишь пару годин,
Бьется плохо сердечко в старушьей груди,
Скоро, скоро уж мне на покой...»
Я покорно кивнул: «Вот согласье мое»
И увидел широкий оскал:
«Только кости мои доклюет воронье,
Только плоть моя станет лохмотьем, гнильем,
Ведай всем, от меня что узнал».
Вот и время прошло, и Надин умерла,
Это было пол века назад,
Тяжко, тяжко все шли моей жизни дела,
Сыновей забрала и война, и стрела,
Я — старик и теперь смерти рад.
Полуслеп я, хромой, мне осталось дожить
Уж не больше чем парочку лет.
Говорю — и мой голос устало дрожит,
Хоть в словах нет ни капли бессовестной лжи.
Ты послушай, что ведает дед.
Расскажу я историю старой Надин,
Мертвецы как бродили во тьме,
Как войной на них шел инквизитор один,
Как несчастья встречал на своем он пути,
И о бабке Надин — Сарамэ.
