А где-то была зима...

А где-то была зима.

И не было ей предела.

За март, за апрель, за май цеплялась подолом белым.

Утюжила города.

Плела бесконечность кружев.

Ноктюрны на проводах играла, вдыхая в души

Растерянность и тоску,

Мечты о щедротах юга,

О том, что цветной лоскут заклеит кусочек луга.

О шелковой бахроме на хрупких локтях черёмух,

О вереске на холме, о дроби ночного грома.

Луна растеряла цвет, и небо лишилось глянца.

И не было больших бед, чем льдов беспросветный панцирь.

Бесплодно ломились вверх проросшие в стрелку зерна.

И царствовал белый мех, давно поглотивший черный…

 

А завтра была весна.

И не было в ней сомнений.

Задорный неловкий злак тянулся к теплу из тени.

Прогнулся шершавый наст. Распутались нити кружев.

Ожили полоски трасс. Захлюпали звонко лужи…

И небо вернуло цвет, как будто зацвел цикорий.

На полку заброшен Цвейг, вершитель чужих love story…

Оттаяли провода.

Совпали пунктиры пульса.

Я просто сказала «да».

Ты просто ко мне вернулся…