Легенда о Кантабрах

Степанов Андрей

Октавиан спалил мой отчий дом.

Жена погибла, сына защищая.

Кричал отец, когда горел огнём,

Когда над ним глумилась вражья стая.

Слепящий падал снег, дрожали руки,

Терял мой брат последние слова.

Когда, поправ законы и права,

Враги мечи вонзали в нашу волю

Стонал священник, обнимая снег,

Октавиан всем этим был доволен.

Господь не знал, он думал о другом,

Он отдыхал один, или с друзьями.

Луна светила жутко за окном,

Бежала кровь горячими ручьями.

Рыдали в небе скомканные тучи,

И не было в тот день спокойных мест.

Вонзались стрелы в Кантабрийский крест,

Летела весть печальная над полем,

Следили души чистые с небес,

Октавиан всем этим был доволен.

Я не сберёг свой добрый, отчий дом,

Я не успел, теперь стою, рыдаю.

Мой меч карал других, в краю другом,

Он убивал! Кого? Зачем? Не знаю.

Солёный пот стекал, гудела память,

И плавились морщины на челе.

Колени преклонив к сырой земле,

Я слушал звон сгоревших колоколен.

Нет силы больше мне сидеть в седле.

Октавиан всем этим был доволен.

И что теперь, и как мне дальше жить?

Куда идти? Какому Богу верить?

Скулит душа под мерный стук копыт.

Где мой очаг? Где мой прощальный берег?

Кто обозначит жизни переход

Без шума, без оваций, без истерик?