Собака, вся в сбившейся шерсти.
Собака, вся в сбившейся шерсти,
Бездомно-худая безмерно,
Плетётся за мной, но не вместе,
Вдоль тропки осеннего сквера ...
Она пробежала бы мимо
Своею собачьей дорогой,
Но мне было так нестерпимо
В тоске моей дикой, убогой,
Что я её тихо окликнул
Чарующим чмоком губами ...
( Как часто мы, сами прилипнув,
Становимся после рабами .)
И вот она тащится рядом
И смотрит мне в самую душу
Таким человеческим взглядом,
Что я даже чуточку трушу.
Глаза ... И тоска в них такая,
Что даже мурашки по коже ...
Как-будто меня упрекает:
"Ведь ты меня звал - ну, так что же?"
Собаке так хочется кушать ...
А мне, чтоб хоть кто-нибудь в мире
Сейчас оставался бы слушать,
Как я ипохондрю на лире.
Как разное с нею нам надо.
Зачем, от седин и до пяток,
Я весь - словно мученик ада?
Ведь сыт ... А она - голодна так ...
Зачем, почему и откуда
В душе у меня постоянно
Клубится несносное чудо
Чувствительно-больно-изъянно?
Зачем я всегда неспокоен
И часто так грустно-трагичен?
Боюсь в так возможном покое
Быть сам же собой обезличен?
Зачем так нелепо мне мало
Обычных житейских повторов?
Взираю на всё с пьедестала,
Тоскою раскормленный боров ...
Вопросы, вопросы, вопросы ...
И все, как один, без ответа.
Забег бесконечного кросса
Бессмысленной жизни поэта
С душой, что всегда не на месте,
Всегда, хоть и грубо, но верно :
Собака, вся в сбившейся шерсти,
Бездомно-худая безмерно.
