Нике Турбиной

Прости, дитя. Ты умерла безвинно.

Сомкнулась над тобою тишина.

Качаются московские рябины

И шепчет чистопрудная волна.

 

А мы безмолвно головы склонили,

Раскаяньем терзаясь и скорбя.

Прости, дитя. Мы так тебя любили

И потому так мучили тебя.

 

У ног твоих мы руки воздевали,

Как наущал нас злобный мелкий бес.

Мы восхищались, но не понимали,

Что ты, как ангел, к нам сошла с небес.

 

Не знали мы, сколь этот дар бесценен.

Кто смеет верить в то, что он прощен,

Когда ты кровью плакала на сцене,

А мы тебе кричали: «Плачь еще!» !

 

Мы не могли поверить, что исчезнет

И вдруг умолкнет этот божий глас.

Мы все тебя подталкивали к бездне.

За смерть твою вина лежит на нас.

 

Никто из нас не крикнул: «Что вы ждете!»

И к совести толпу не пробудил.

Прости, дитя. Ты умерла в полете.

Никто из нас тебя не подхватил.

 

К чему теперь все траурные речи!

Все, что должно, свершилось. Кончен бой!

Прости, дитя. Кто до тебя – предтечи.

Апостолы все те, кто за тобой.

 

Венец терновый славы водрузили

Мы на тебя, но краток был успех.

Прости, дитя. Тебя мы соблазнили,

А это – самый страшный в мире грех.

 

Прости, дитя. Мы так хотели света,

Но тьму в себе не смели побороть,

И если ты нас не простишь за это,

Нас не простит за это и Господь.