Гудит, как улей родной завод
Часть Первая
В 1967 году лидером советского кинопроката стала кинокомедия Леонида Гайдая «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика». Премьера фильма состоялась в Москве 3 апреля 1967 года. "Кавказская пленница" стала одним из самых популярных фильмов советской эпохи.
21 января 1967 года в городе Тольятти началось строительство Волжского автомобильного завода (ВАЗ). Технический проект предприятия был выполнен итальянским автомобильным концерном Fiat.
7 марта 1967 года в СССР была введена пятидневная рабочая неделя с двумя выходными днями.
8 мая 1967 года В Александровским саду, возле стен Московского Кремля был торжественно открыт мемориальный комплекс "Могила неизвестного солдата".
5 ноября 1967 года завершилось строительство Останкинской телебашни в Москве. Ее высота составила 540 метров. На тот момент времени она была самым высоким сооружением на Земле. Как гласит легенда, главный конструктор телебашни Н.В. Никитин спроектировал это сооружение, взяв в качестве основной идеи рисунок перевернутого цветка лилии.
В 1967 году на третьем вечернем курсе института МИНХ имени Плеханова декан общеэкономического факультета Алкин, отец родной студентов-вечерников, в предпоследний раз категорически объявил: « Пора, братцы, устраиваться работать по своей основной специальности - экономист».
Самостоятельно найти Серову подходящую работу экономиста, чтобы нравилась не удавалось и, помыкавшись в гордости, он обратился к хорошему знакомому своей семьи - Дроздову Олегу Тихоновичу с просьбой о трудоустройстве, что было сделано в течение двух дней.
Семейство Дроздовых состояло из главы семьи, его жены Клавдии Ивановны и их дочери Светланы, которая старше Серова на три года. Много лет подряд в шестидесятые годы Дроздовы снимали летнюю дачу у дяди Серова в деревне ближнего Подмосковья, территориально на одной усадьбе с летним домом родителей Серова.
Родителей Серова с семьей Дроздовых связывала давняя дружба. Отец работал начальником отдела в ГУГМР (Главное Управление Государственных Материальных Резервов) при Совете Министров СССР с 1944 года по 1964 год. Вместе с ним в одном отделе трудилась, создавая материальные резервы Клавдия Ивановна жена Олега Тихоновича Дроздова.
Олег Тихонович тридцать лет до самой кончины в 1981 году возглавлял Отдел литейного машиностроения в Госплане СССР. Должность высокая - зарплата на уровне Министра. По его инициативе и под его руководством создан ВНИИЛИТМАШ (Всесоюзный научно-исследовательский институт литейного машиностроения), построены заводы "Центролиты" в городах: Гомель, Липецк, Кашира, Одесса, Рязань, Саранск, где было освоено массовое производство крупных и сложных отливок для нужд народного хозяйства.
При институте создан опытный завод литейных машин «Красная Пресня» на базе машиностроительного завода. Чугунолитейный завод «Красная Пресня» построен в конце девятнадцатого века. Расположен завод в центре Москвы на территории между Пресненским валом, Расторгуевским переулком, улицей Климашкина и Малой Грузинской улицей. Занимал огромную площадь в одиннадцать гектар.
Летом 2013 года цеха завода снесены под строительство жилых домов. Власти Москвы обещали оставить одно кирпичное здание завода, имеющее историческую ценность. В нем размещалась библиотека, актовый зал и заводоуправление.
С тридцатых годов завод начал осваивать производство литейного оборудования для бурно развивающейся промышленности Советского Союза. Во время войны завод выпускал для фронта, для победы мины и снаряды, а также, по рассказам старожил завода, поставлял на завод «Прожектор» «направляющие» для ракетных снарядов системы «Катюша», которые в цехах "Прожектора" устанавливали на шасси автомобилей.
Завод «Красная Пресня» в 1941 году несколько раз подвергался фашистским бомбардировкам. Одна авиабомба упала на площадку между цехами и столовой, не причинив ущерба заводу. Бомбили стервятники и рядом стоящий завод, который производил авиадвигатели. Одна фашистская бомба угодила в производственное здание завода. Лупили сволочи не, а бы как, а по наводке!
В 1967 году завод становится, распоряжением Госплана СССР, опытной базой института ВНИИЛИТМАШ и стал называться Московский завод литейных машин «Красная Пресня» ВНИИЛИТМАШ.
Директор Сергеев Евгений Александрович принял на работу Серова по непосредственной просьбе вышестоящего начальства, а конкретно по телефонному звонку Дроздова. Совместно остановились на первых порах на должности нормировщика по механообработке деталей в отделе труда и заработной платы (ОТЗ).
Что Серова приняли «по большому блату», легко узнали в заводоуправлении через секретаря директора. Пошёл гулять слушок, что он «протеже» самого директора и с Серовым на первых порах стали на всякий случай держать ухо востро.
На заводе к тому времени среди инженерно-технических работников(ИТР) сложились две устойчивые противоборствующие в открытую группировки. Одна часть работников - сторонники Директора это, как правило, молодежь. Другая консервативная часть коллектива поддерживала Главного инженера Ерохина В.М., который всю жизнь с младых ногтей проработал на заводе и вырос от мастера цеха до Главного инженера завода с численностью почти восемьсот человек.
Люди Ерохина в своё время с осторожностью приняли нового молодого амбициозного Директора. Все были уверены после торжественных проводов на пенсию старого руководителя утвердят директором Ерохина В.М.
Увы, человек предполагает, а Райком располагает. Райком КПСС в Советское время был Царь и Бог в кадровых вопросах и не только, и всесильный райком решил по-своему, направив с Тушинского машиностроительного завода (ТМЗ) на завод «Красная Пресня» молодого, с их кочки зрения, перспективного руководителя.
Сергеев начал потихоньку отправлять на заслуженный отдых начальников цехов и отделов, достигших пенсионного возраста, меняя на молодых людей с высшим образованием. Директор и Главный инженер оказались в жизни совершенно разными по характеру, темпераменту и возрасту советскими людьми.
Молодой, высокий, внешне интересный брюнет Сергеев, оглядевшись по сторонам очень быстро обзавелся официальной любовницей, но старался не обойти вниманием ни одной интересной женщины не только в заводоуправлении, но и среди работниц цехов. По московским меркам по численности работающих завод средний. Около восьмисот человек.
Ерохин – однолюб. Его жена долгие годы работала в цирке воздушной гимнасткой. Однажды на арене что-то пошло не так. Упала, повредила позвоночник и осталась инвалидом. Владимир Михайлович на всю жизнь остался верен одной женщине, а с лёгкой руки Сергееву навесил ярлык - «гинеколог».
Сергеев с момента прихода на завод завел железное правило ежедневно с утра совершать обход всех цехов, не заходя в кабинет. Обожал потолковать с рабочими и заодно показать, как на станке можно и должно работать. Снимал пиджак, закатывал рукава белоснежной рубашки, вставал к токарному станку ДИП – 300, а то и ДИП – 500 и начинал давать стране угля! Работяги посмеивались, но дивились мастерству директора и уважали за огромные руки-кувалды, которыми директор мог разгибать подковы, если бы они оказались под рукой.( ДИП - Догоним И Перегоним, 300 - наибольший диаметр заготовки)
На Тушинском Машиностроительном заводе Сергеев освоил многие станочные профессии и мог показать «гегемону», что такое высший класс работы практически на любом металлообрабатывающем станке.
Директор высок, худощав, широкоплеч, подтянут, костюм с белой рубашкой, галстук, брюки отутюженные так, что можно обрезаться, идеально начищенная обувь. Ходил по территории завода хозяйским широким размашистым шагом без сопровождающих подхалимов. При ходьбе сначала выбрасывал вперед ноги, а за ними подтягивал туловище. Уверенный в себе он шествовал с высоко поднятой головой, прямой осанкой, с энергичным взмахом рук и уверенно покачивающимися широкими плечами. Недруги злорадствовали: «Широко шагаешь-штаны порвешь!»
Но хорошо известно и другое: Собаки лают, а караван идет! и Время покажет!
Незаметно Завком, а потом и Партком завода стали карманными и беспрекословно выполняли волю директора по любым жизненно важным вопросам завода.
В вопросах производства, капитального строительства, технического перевооружения и новой техники директор предпочитал советоваться с Главным инженером прилюдно на расширенных совещаниях, не давая возможности обвинить директора в волюнтаризме и самоуправстве.
В молодости Сергеев дважды становился чемпионом Москвы по городошному спорту, ныне забытому виду русской народной игры. Вылитый Алеша Попович с картины Васнецова «Три богатыря». Он отказался от персонального водителя и сам управлял служебной голубой «Волгой». Такое в Москве практиковалось и в ГАИ выдавались бесплатные талоны на бензин. Поступок, который сразу заслужил уважение у рабочего класса и недоумение в среде ИТР.
О решительности директора и личной смелости говорит случай, который запомнился работникам завода. Неожиданно, как всегда на заднем дворе завода на складе пиломатериалов произошло возгорание от короткого замыкания. Склад находился в прямой видимости с корпусов соседнего многоэтажного завода вертолетных двигателей. Тамошние работники, заметив дым вызвали пожарную команду. Директор, когда ему доложили, что произошло возгорание запретил вызывать пожарных и, схватив огнетушитель побежал самостоятельно тушить огонь.
Пожарную машину, прибывшую по вызову с соседнего завода на территорию своего завода приказал не пускать. Вторая пожарная машина поливала крышу склада со стороны Расторгуевской улицы через забор. Директор в белой рубашке при галстуке и подоспевшие рабочие быстро сбили пламя. Сергеев категорически отказался вступать в переговоры с пожарной командой, твердо заявив: «Я Вас не вызывал! Протокол подписывать не буду!» И не подписал.
Сергеев Е.А. старался не отрываться от заводского коллектива. Однажды в составе делегации от Москвы побывал в Польской Народной Республике с пятидневным дружеским визитом. Такие визиты в страны СЭВ часто практиковались в советское время для поощрения руководящих работников Москвы. Это было частью идеологической работы Райкомов партии.
Показывали дорогим московским гостям два польских города Варшаву и Краков. На следующий день после приезда из пятидневной командировки Сергеев собрал работников заводоуправление и стал весело и интересно рассказывать о зарубежных городах, где оказался впервые в своей жизни. Побывать заграницей в шестидесятые годы это незабываемое событие!
В то же время в Москве в ходу выражение: «Курица не птица, Польша не заграница». Незнакомая жизнь и корявый, как у хохлов язык не вызвали у него особого восторга. Он помнил 1612 год, когда проучили поляков не совать свой католический нос в православную Россию.
Самое большое впечатление произвела в Кракове поездка по центру старого города в открытой карете, в которую запрягли пару лошадей. Эта прогулка вызвала у него бурю эмоций. Прогулка оставила самое большое впечатление от чужой заграницы.
Директор при мимолетных встречах с Серовым в коридорах заводоуправления или в цехах всегда останавливался и обязательно интересовался учебой в институте, который заканчивал Серов. Расспрашивал, как работается в коллективе, есть ли трудности, и всегда напоминал, чтобы Серов не стеснялся и приходил к нему, если возникнут вопросы.
Может быть он хотел сделать Серова осведомителем? Так думали многие недоброжелатели. Серов уверен, что подлинный интерес у директора был к нему, как к просто молодому и перспективному специалисту, которых на заводе практически не было, и конечно, что Серов связан с очень высокопоставленным вышестоящим начальником. С этим считались и будут считаться во все времена. И это нормально!
В отделе, где работал Серов, трудился некий Ефимов, который доподлинно известно при Сталине был внештатным стукачом и посадил на пять лет соседа по коммунальной квартире, представив в органы клочок газеты «Правда» с портретом вождя, который тот использовал в коммунальном туалете. К Ефимову относились на заводе с презрением, хотя тому было безразлично. Ссы в глаза - Божья роса!
По жизни Серов слышал о таких одиозных фигурах, но живьем видел впервые и диву давался, и внимательно рассматривал при встречах, чтобы отыскать черты характерные для стукача. Нет, не находил!
Костюм не чистили со времен монгольского нашествия, галстук засален и навсегда завязан неровным узлом, кривые ноги просунуты в брюки так далеко, что видны грязные носки. Самодовольная сытая рожа, которая просит кирпича, как говорили в детстве на Бутырском хуторе.
Главный инженер весьма ценил сотрудников, которые ему докладывали, как относятся работающие ИТР на заводе к директору и к его персоне, что говорят рабочие в курилках. "Главный инженер пьяных не любил, но обожал подхалимаж".
«Стукачей» старательно продвигал по службе. В этом Серов убедился позже, когда возглавил бюро планирования подготовки производства. Своего засланного «казачка» Гену Морозова Ерохин В. М. настойчиво рекомендовал и внедрил в бюро, хотя бюро подчинялось непосредственно директору завода. Серов чистосердечно поведал об этом директору. Директор, поразмышляв вслух посоветовал Серову не конфликтовать с Главным инженером. Позднее Серов убедился, что Морозов действительно толковый специалист и предан ему.
Вялотекущий конфликт между директором и главным инженером закончился инсультом у последнего. К счастью Владимир Михайлович выкарабкался и продолжил трудиться в своей должности. Спало и напряжение между группировками, которое существовало на производстве несколько лет и мешало нормальной работе завода.
В дальнейшей своей работе на разных предприятиях и организациях Москвы Серов обязательно сталкивался с существовавшей «групповщиной». И следовало быстро разобраться кто есть кто, держать нос по ветру, чтобы самому не попасть «под сенокос». Серов приобрел ценный опыт выживания в новом коллективе, и это помогало двигаться по служебной лестнице, быстро разбираясь в тонкостях «подковерных» интриг.
