В трубе
Бернард чувствовал себя мерзко. Несмотря на то, что диаметра трубы было достаточно, чтобы по ней можно было ползти, передвигаться в почти полном мраке, постоянно натыкаясь на мокрые участки и субстанции, не поддающиеся опознанию в отсутствие света, было делом не из приятных. Но он продолжал двигаться. Им руководили голод и страх за свою жизнь.
Вся его жизнь проходила в подобных местах; не очень чистых, неприятных глазу, порою зловонных и, скажем прямо, неприемлемых для тонкой и чувствительной натуры, коей являлся Бернард. Такую жизнь можно было бы назвать маргинальной, если бы где-то на земле была альтернатива ей, но в нешироком кругозоре ползущего по трубе альтернативы не было. Поэтому очень быстро после рождения Бернард принял суровые будни, как единственный вариант существования, к которому можно приспособиться, но нельзя изменить.
Прошло около десяти минут, когда он понял, что преследования можно уже не бояться. Кому вздумается искать его здесь? Он остановился и огляделся. Чуть впереди, в верхней части трубы был раскол, через который можно было выбраться наружу. Бернард колебался. Он не был уверен, где окажется, если покинет трубу. Погоня совсем сбила его ориентиры, и он вынужден был признать, что заблудился. Но и оставаться здесь было не лучшим решением. В конце концов его уже долгое время мучал голод. Он подполз к расколу, приподнялся и выглянул из трубы.
Примерно так была убита его супруга. Ночью в поисках пищи и воды они набрели на огромный металлический бассейн. Он был пуст, но в некоторых нишах ещё оставалась драгоценная жидкость. Бернард с детства помнил главное правило: «Держаться ближе к воде». И как раз в тот момент, когда он с супругой осматривал бассейн, внезапно ударил свет. Ночь мгновенно превратилась в солнечный день, и вместе с этим их обоих охватила паника. Они быстро покинули бассейн и спрятались за какой-то перегородкой неподалёку. Некоторое время просидев в укрытии, супруга выглянула, чтобы разведать обстановку, и тут раздался хлопок. Бернард помнил только искорёженное тело, падающее рядом с ним. Как ему удалось ускользнуть в тот раз, известно только богу.
Бернард полностью вылез из трубы. Теперь его окружали огромный строения из дерева. Некоторые из них были разбиты на ярусы. Сквозь прозрачные, скорее всего стеклянные, фасады можно было увидеть, что находится внутри. Чуть в стороне располагалось, наверное, самое большое строение. Оно походило на здоровенный прямоугольный параллелепипед. От него исходил едва уловимый гул. Бернард решил начать с деревянных построек. Он выбрал цель и начал осторожно карабкаться по стене наверх.
Бернард не знал, кто или что убивает подобных ему. Никто не знал. Немногочисленные выжившие повторяли, как под копирку, что чувствовали лишь удар, как правило, в спину и больше ничего. Постепенно желание найти ту таинственную силу, одержимую их смертью, отпало. Это желание негласно было объявлено недостижимым. Зато вполне реальным стал постоянный страх за свою жизнь. Этот фактор с детства ломал психику, делая Бернарда и таких как он вечно бегущими танатофобами. Все знали о своей болезни, и все с ней молчаливо смирились.
Последние усилия были приложены, и Бернард оказался на крыше неизвестной постройки. С неё открывался неплохой ночной вид. Закончив осмотр окрестностей, Бернард принялся за поиск еды. Мелкими перебежками он разведал обстановку на крыше, которая, к слову, оказалась не такой уж и маленькой. Его взгляд привлёк металлический отблеск на дальней её стороне. Он осторожно двинулся туда. Оставалось несколько десятков шагов, как он вдруг понял, что это такой же бассейн, как тот, рядом с которым погибла его супруга. Ужас охватил его. Он собрался бежать, но вдруг, ночь превратилась в день. Послышался приближающийся шум, а затем хлопок. Расплющенный тапком таракан Бернард лежал на грязной столешнице рядом с раковиной.
