ДЕВОЧКА В БЕЛОМ

"Вечность - это время, когда существуют идеалы."

 

Жан Поль (настоящее имя Иоганн

Пауль Фридрих Рихтер),

Немецкий писатель, педагог, теоретик

искусств (1763-1825)

 

Это была старинная часть города-маленький переулок, начинавшийся от главной его улицы и тянувшийся в сторону горы Митридат. Через несколько десятков метров от начала переулка он расходился двумя дорогами, каждая из которых имела булыжную мостовую, отполированную до матово-серого блеска. Одна мостовая, идущая прямо вверх, к горе, имела каменные ступени, истёртые современной обувью и башмаками древних жителей города. Ступени были настолько истёрты в своей середине, что они прогнулись вниз, к земле, а края приподнялись ввысь, как длинные крылья старой птицы. По этим ступеням можно попасть на улицу, а с неё подняться на саму гору. Другая мостовая проходила мимо старого двухэтажного дома, сложенного из камня-ракушечника, который с далёких времён добывался здесь же, на керченском полуострове.

 

Эта мостовая проходила мимо дома, как и первая, выводила на улицу, примыкавшей также к подножию горы. Дом был построен так, что от его фасада две стены тянулись вдоль обеих мостовых, исходивших из одной нижней точки, как два луча, показывающих путнику нужное ему направление в ту или другую сторону. В передней части дома, на втором этаже, имелся балкон с кованой решёткой, неизвестно когда и кем изготовленной. Было видно, что этой решётке очень много лет, и она повидала на балконе не одно поколение жильцов стареющего дома.

 

Мне часто приходилось видеть этот дом, когда в юности мимо него ходил к своему другу на вышестоящую улицу, и когда работал в милиции, располагавшейся рядом с переулком, носившим простенькое название - Почтовый. Старинный дом с балконом действовал на меня гипнотически. Когда смотрел на них, казалось, что через какое-то мгновение за дверью балкона шелохнуться тяжёлые занавеси, неслышно откроется дверь, и на балкон выйдет купец с домочадцами подышать воздухом переулка. А среди них будет девочка в пышном белом платье, которая обязательно увидит меня. Десятки лет каждый раз, глядя на балкон, я ожидал этого чуда. Ждал сначала безусым мальчишкой, а потом в зрелом возрасте, когда отлично понимал, что этого никогда не случится. И всё равно во мне продолжала теплиться надежда до самого последнего времени.

 

Почтовый переулок для меня был неотделим от самого города, особенно его старинной части, напоминавшей о вековой истории. Здесь царил давно ушедшего в небытие мир, который невозможно полностью воссоздать даже при помощи современных технологий. Не зря местные и приезжающие художники переулку посвятили множество картин, написанных маслом, тушью и акварелью. Переулок стоил того. Наперекор времени он нёс в себе дух далёкого прошлого, едва уловимого, но такого родного, что называется родиной, отечеством. Эта необъяснимая любовь была связана не только с домом, но и с огромными деревьями, растущими рядом с ним и на противоположной стороне. Их кроны были такими густыми и большими, что они высоко над землёй сплетались своими ветвями, образуя зелёный шатер, через который на землю в летнее время не проходил ни один луч солнца. Там всегда стояла какая-то особенная, ничем не нарушаемая тишина. Вся эта волшебная обстановка находящегося там человека окунала в прошлое. Казалось здесь, на этом крохотном участке керченской земли, время остановилось навсегда. Потому я верил, что купец с дочкой может появиться на балконе в любой момент. Не прозевав этот волшебный миг, я наконец смогу их увидеть. Это чувство меня постоянно интриговало и мучило. Так хотелось неожиданно увидеть людей из другого мира, далёкого прошлого, людей, живших до тебя и стоявших на балконе и, может быть, на том же месте, на котором стоишь сейчас. Вопреки здравому смыслу, верил, что когда-нибудь этого всё-же дождусь. И то, что не произошло в детстве, произойдёт на склоне лет: я успею увидеть на балконе девочку в белом.

 

Но нет. Не будет никогда ни купца, ни девочки в белом. Теперь это я знаю точно. Ничего уже не будет. Нет уже замшелых ступеней, ведущих к Митридату, нет старого дома с таким же старым балконом. Ничего не осталось от маленького старинного уголка моего седого города. На том месте стоит новый громадный дом. По нынешним архитектурным меркам, он хорош. Но он, как монстр, встал на древнюю землю, уничтожив всё: и развесистые деревья, и отполированные булыжные мостовые, и стёртые временем ступени, и саму тишину. Ничто больше не напоминает о таком далёком прошлом, но родном и близком для каждого, кто родился, вырос и прожил всю жизнь в Керчи. Осталась щемящая тоска по ушедшему времени, когда-то хранившемуся в Почтовом переулке, но теперь исчезнувшему навсегда. Только порой в памяти видится старый балкон с неокрашенной металлической решёткой и стоящей на нём девочки в белом.