Налет хандры
В дешёвой рамочке над головой эстамп,
Непрезентабельный, но в духе авангарда.
В интимном свете полуночных ламп
Ты шепчешь песни новомодных бардов.
Ты много заучила нужных слов
О назначении в природе индивида,
Что все грешны, и что Бог есть любовь,
А Иисус велел прощать обиды.
Читала без разбору все подряд
И преклонялась пред искусством декаданса,
И как-то помещались в один ряд
И Достоевский, и в шампанском ананасы.
Вокруг все корчилось в припадках параной,
В страданье крик срывался до дисканта.
Когда спивался твой очередной,
Ты пафосно цитировала Канта.
Причудливый коктейль чужих идей
Ты за своё мировоззренье принимала,
Любила в общей массе всех людей,
Отдельно человека - презирала.
И неизвестно, что б ещё ты наплела.
Придуманный твой мир однажды рухнул:
Как все, ты вышла замуж, родила
И возишься с кастрюлями на кухне.
И как-то в один миг слетел с тебя
Налет больной хандры и пресыщенья:
Лишь одного из человечества любя,
Ты стала жить, а не читать про ощущенья.
Непрезентабельный, но в духе авангарда.
В интимном свете полуночных ламп
Ты шепчешь песни новомодных бардов.
Ты много заучила нужных слов
О назначении в природе индивида,
Что все грешны, и что Бог есть любовь,
А Иисус велел прощать обиды.
Читала без разбору все подряд
И преклонялась пред искусством декаданса,
И как-то помещались в один ряд
И Достоевский, и в шампанском ананасы.
Вокруг все корчилось в припадках параной,
В страданье крик срывался до дисканта.
Когда спивался твой очередной,
Ты пафосно цитировала Канта.
Причудливый коктейль чужих идей
Ты за своё мировоззренье принимала,
Любила в общей массе всех людей,
Отдельно человека - презирала.
И неизвестно, что б ещё ты наплела.
Придуманный твой мир однажды рухнул:
Как все, ты вышла замуж, родила
И возишься с кастрюлями на кухне.
И как-то в один миг слетел с тебя
Налет больной хандры и пресыщенья:
Лишь одного из человечества любя,
Ты стала жить, а не читать про ощущенья.