Иней
Будто разом – замерзло. Все в трещинах блеклое небо,
из провалов в былое – снежинки, как ангела пух.
Скоро – жуткая сказка, зимы нерешаемый ребус,
время кофе, тоски, колдовского бессветья и вьюг –
все тревожно и бело, и лето как будто забыто,
будто больше не будет ни солнца, ни жара, ни гроз…
С ночи мутные окна серебряной нитью расшиты,
в черной бездне рассвета – пылинки потерянных звезд.
В этой огненной тьме, в переливах мерцающих линий
безнадежная прелесть и тайна какая-то есть.
Даль звонка, словно бубен, и травы, седые от инея,
к мерзлой глине склонясь, на ветру громыхают, как жесть.
В перекрученных ветках застывшего в сумерках клена
нитью четок мелькает, готовясь ко сну, воронье.
И в безмолвие падает лист, ноябрем опаленный,
и дрожит на снегу, будто мертвое сердце мое.
