Вам завернуть? (чуть опоздал на конкурс "Соавтор"))

* * *

Я стоял в цветочной лавке и с задумчивой улыбкой выбирал цветы для своей любимой. Сегодня у неё был день рождения. Последняя версия айпада, а также редчайшая книга по астрономии уже лежали, разложенные по карманам и за пазухой, терпеливо ожидая, когда я присоединю к ним шикарный букет. Протея. Она как-то говорила, что очень к ней неравнодушна.

— Могу я приобрести двадцать одну протею? — спросил я молодую торговку, сидевшую возле подоконника. Она поглаживала бархатистую на вид дымчато-серую кошку и мило посмеивалась над тем, как та обнюхивает красную розу. Вздрогнув, девушка подняла глаза и внимательно осмотрела меня, словно прицениваясь:

– Вам завернуть?

 

Я кивнул, наслаждаясь цветочными ароматами.

Продавщица подала мне букет, пристально взглянув на прощание, словно сожалея о чём-то. Ответно пожав плечами, я расплатился и направился к выходу. Показалось или нет, но в какой-то момент цветочный аромат сменился пороховой гарью. В лице продавщицы, отраженном стеклянной дверью, проступило что-то кошачье, зрачки словно сузились и стали практически вертикальными. Я снова пожал плечами, разгоняя мороз по коже, и вышел за дверь.

 

Букет зашелестел нарядным целлофаном.

Собравшись в небольшую толпу, протеи испытующе смотрели на меня выпуклыми серыми глазками, окруженными частоколом лилово-розовых лепестков. Внезапно, прямо за дверью магазина, раздался истошный лай, и целая свора разномастных дворняжек бросилась мне под ноги, словно вынуждая вернуться обратно. Самые маленькие принялись наскакивать на брючины, определённо, подзуживая остальных.

 

– Эй, эй! Не для вас порточки гладил. Что тут сегодня, День Бешенства? – пробормотал я, пытаясь собраться с чувствами.

Затем, подчиняясь внутреннему импульсу, выхватил из нагрудного кармана и щелчком привёл в действие телескопическую ручку-указку, подаренную мне в краткий период оттепели начала девяностых американским коллегой, экологом Кнутсеном. Развернувшись, я принялся хлестать собак вытянутой металлической указкой, словно кнутом. Поднялся жуткий визг, собаки ринулись в разные стороны. Облегченно вздохнув, я двинулся по переулку к автобусной остановке. Позади раздался шелест, словно ветром гнало развёрнутую стопку газет.

 

Я обернулся – и не смог удержаться от крика.

По переулку стелилась огненная волна. Синеватые языки пламени с жёлтой оторочкой – примесь воды в нём, стало быть, присутствует, констатировал я несколько ошалело – стремительно приближались, стремясь поглотить, сожрать, уничтожить. Повернувшись, я выронил на асфальт подарочную книгу по астрономии, и она, мгновенно зажелтев, принялась подгорать и скручиваться. Жар полыхнул в лицо, однако я заметил, что здания по обеим сторонам переулка остались нетронутыми. Похоже, это персонально за мной, мелькнула дикая мысль. Опомнившись, я принялся стучаться и рвать на себя двери ближайших подъездов, рассчитывая переждать этот огненный вихрь. Но двери были закрыты, даже домофоны молчали наглухо.

 

Отлично… остаётся спасаться бегством.

До главной улицы – десятки метров. Но странное дело, по мере продвижения к выходу из переулка небесные светлячки фонарей не разгорались, а гасли. И вот оно, спасение… да как бы не так!

Утратив последние крохи разума, я тупо вглядывался во мглу синеватой бездны, разверзнувшейся на месте проспекта.

Жар между тем усиливался, словно призывая сдаться или броситься вниз.

Не понимая, зачем, я стал на колени и, бережно положив букет, принялся дрожащими пальцами обшаривать чернеющую кромку обрыва.

Ага! Отыскался вдруг некий прут, похожий на ребристую арматуру.

Прут с независимым видом торчал из асфальта, согнутый неведомо кем и уходящий в незримую глубину. Вот так, брателло, сходили за хлебушком… скинув плащ и ухватив зубами мягкий стволик букета, я принялся торопливо спускаться в бездну, упираясь ногами, но то и дело соскальзывая по стальному пруту.

 

Спустившись метров на восемь, поочередно подул на израненные пальцы и с огорчением вспомнил, что вместе с плащом блуждающим огням достался айфон именинницы. Тьфу ты, пропасть, чуть не сказал я, но, вовремя опомнившись, продолжил спуск, не раскрывая рта. Что-то высветлилось между тем под ногами.

 

И вот уже я вишу напротив громадного витража – церковь, что ли, ископаемая? Не раздумывая, я ударил двумя ногами в перемазанный грязью витраж, украшенный неясными мужскими фигурами. Осколки полетели вовнутрь, следом ввалился и я.

И очутился на широком, твёрдом на ощупь навесе.

Внизу шумела праздничная толпа, и я уныло подумал – выведут обратно, грязный, как зюзя… В центре зала, как и все присутствующие, не обращая на меня ни малейшего внимания, кружилась царственная пара.

Сияющая, словно кинозвезда, вся в янтаре и блёстках, красивая блондинка с чётко очерченным каре, как в полусне, блуждала в старинном танце.

Её партнером оказался седеющий, грузный, но одетый, с претензией на выдумки фейсконтроля, в чёрный камзол и белые джинсы с ботфортами величавый мужчина. Рыночный какой-нибудь олигарх, устало подумал я.

К старости они неотличимы от дипломатов…

 

Мои размышления некстати вспугнул женский визг.

Устав удивляться, я наблюдал, как выпорхнувший откуда-то сбоку огромный трехголовый дракон, весь в чешуе, изловчился и подцепил на крыло блондинку. На кой она тебе прах, бессильно подумал я. Ни съесть, ни… Прервав мои непристойные мысли, дракон устремился к пробоине в витраже. Он приближался стремительно, моего лица коснулось смрадное дыхание драконьей глотки, торжествующее хеканье… ну уж, фигушки!

 

Не придумав ничего лучшего, я снова привёл телескоп-указку в рабочее состояние, затем, что было сил, хлестнул среднюю голову дракоши по выпученным сетчатым глазкам. Эффект случился неожиданный, сродни медвежьей болезни… часть танцоров, прямо под нами, утратила стартовый блеск. Но девушку, взвизгнув от боли, дракон всё-таки выпустил, и она мешком свалилась возле меня. Словно финальный гонг, раздался звон колокола. Я бросил букет на грудь лежавшей без чувств принцессы, прикончив остаток сил.

 

– Неплохо! Молодчик явно не промах, – оторвавшись от монитора, стриженый седой мужчина в скафандре странного вида улыбнулся стоящей рядом красавице, одетой в роскошное вечернее платье.

– Не сомневайся, папочка! Впервые бортовой симулятор подвергнут столь яростным разрушениям. И, кстати, я передумала. Останусь-ка здесь, в глубокой разведке на Протии-VRX… представить страшно, что мог бы устроить Вадим своим телескопом, оказавшись на борту космического корабля!