Взрывное устройство

В начале июля в город наконец-то пришла жаркая погода. Жара хороша два – три дня, потом приедается, и не знаешь, куда от неё деться… Я слонялся по квартире из одного угла в другой в поисках спасительного холодка и только холодный душ возвращал меня к жизни. После обеда позвонил друг Андрей и ударил сообщением, что у Юрки взорвали машину. Я схватился за сердце и крикнул в трубку:

- А он живой?

- Да вроде ни одной царапины!

Я засыпал Андрея вопросами- кто, за что, поймали?

- Ничего не знаю, - ответил тот.

Я перезвонил Юрке, жена сказала, что он на даче, там же и машина, что-то промямлила неконкретное, и положила трубку. Тогда я помчался на дачу. У забора стоял понурый «железный» конь с развороченным багажником, из салона несло омерзительным запахом.

- Юра, - простонал я, видя друга живым – здоровым, - что случилось? – и затряс с чувством протянутую руку.

- Ерунда! – грустно улыбнулся Юрка, - и добавил, - семечки!

Ни хрена себе – семечки! Я смотрел в лицо друга, пытаясь определить, насколько поражён он страхом, поражён ли вообще, и можно ли мгновенно составить психологический портрет человека, побывавшего в трагической ситуации… Но Юрка был спокоен внешне, похожий на каменный монумент в центре города, словно ничего не произошло.

- Ты сообщил о взрыве в милицию? – спросил я осторожно.

- Зачем, - с тяжёлым вздохом выдавил мой друг, - и вообще, не лезьте в мои проблемы!

- Но дело-то серьёзное! – возразил я. Ты задолжал деньги кому-нибудь?

- Да, - заорал вдруг Юрка, - два миллиарда долларов Америке, и три в бюджет России.

- Сумма солидная!- покачал я головой, - если и продать твою контуженную тачку, не покроешь и половину долга.

Юрку затрясло от моей назойливости - вот он, первый штрих портрета – перевозбуждённость, и он скрылся в домике. Было непонятным озлобление, я-то приехал с душой, посочувствовать, помочь, рука дружбы – первая таблетка для выздоровления, а он кинулся на меня, что злая собака на кость. В дом следом не пошёл, пусть побудет один, успокоится, и стал разглядывать подбитую «девятку». Не знал, что динамит имеет въедливую вонючесть. Несло навозом, как от запущенного большого коровника… Появился Юрка с холодным пивом. Оно было кстати!..

- Придётся продавать, - озабоченно сказал друг, - в ней теперь ездить можно только в противогазе.

- Но кто купит!- поддержал я разговор, надеясь на откровенность.

- То-то и оно, выветрится не скоро,- повёл носом брезгливо Юрка, - не поверишь, но это я сам себя того… подорвал. Вишь, дел каких натворил!..

- Ты чё, дурак! – возмутился я, - с динамитом в багажнике ездить, это же тюрьма, если узнают. И где ты его приобрёл?

- В деревне, там полно, - ответил Юрка невозмутимо.

- И никого не посадили? – удивился я, - неужто можно свободно взять?

- Сколько угодно. А за бутылку и погрузят.

- Юра, время суровое, мы должны выполнить гражданский долг. Ты понимаешь, о чём я говорю! Могут пострадать люди.

- Ладно, выполним, - согласился, поморщившись, мой законопослушный друг, но ты дослушай...

- Конечно, моё ухо к твоим услугам, - ответил я, прикидывая алгоритм дальнейших действий.

- На прошлой неделе я был у родственников. Самогон, баня – всё по полной программе, гужевали до вечера. Утром, прощаясь, вспомнил, что для дачи нужно удобрения. Разве откажут! Свежего коровяка наворотили полную флягу. Крышку плотно закупорили. Домой вернулся заполночь, и машину оставил на стоянке. С утра навалились дела, я закрутился, и забыл про это треклятое удобрение. Неделю не подходил. А жара под сорок! Во фляге забродило… Рвануло в багажнике хлеще твоего динамита!..

Я обалдел! Какой несметный боезапас хранится в российской глубинке!..