Сижу, читая я сказки и были...
Сижу, читая я сказки и были,
Смотрю в старых книжках умерших портреты,
Говорят в старых книжках умерших портреты:
«Тебя забыли, тебя забыли»...
— Ну, что же делать, что меня забыли,
Что тут поможет, старые портреты?—
И спрашивал, что поможет, старые портреты,
Угрозы ли, клятва ль, мольбы ли?
«Забудешь и ты целованные плечи,
Будь, как мы, старым влюбленным портретом:
Ты можешь быть хорошим влюбленным портретом
С томным взглядом, без всякой речи».
— Я умираю от любви безмерной!
Разве вы не видите, милые портреты?—
«Мы видим, мы видим»,— молвили портреты,
«Что ты — любовник верный, верный и примерный?
Так читал я, сидя, сказки и были,
Смотря в старых книжках умерших портреты.
И не жалко мне было, что шептали портреты:
«Тебя забыли, тебя забыли».
Смотрю в старых книжках умерших портреты,
Говорят в старых книжках умерших портреты:
«Тебя забыли, тебя забыли»...
— Ну, что же делать, что меня забыли,
Что тут поможет, старые портреты?—
И спрашивал, что поможет, старые портреты,
Угрозы ли, клятва ль, мольбы ли?
«Забудешь и ты целованные плечи,
Будь, как мы, старым влюбленным портретом:
Ты можешь быть хорошим влюбленным портретом
С томным взглядом, без всякой речи».
— Я умираю от любви безмерной!
Разве вы не видите, милые портреты?—
«Мы видим, мы видим»,— молвили портреты,
«Что ты — любовник верный, верный и примерный?
Так читал я, сидя, сказки и были,
Смотря в старых книжках умерших портреты.
И не жалко мне было, что шептали портреты:
«Тебя забыли, тебя забыли».