Уныние на море. Из Теофиля Готье
Летают чайки, солнце село,
И кони волн, резвясь, плывут,
Тряся лохматой гривой белой,
Игриво на дыбы встают.
А пароход во мгле тумана
Выплёвывает в ливень дым,
И чёрные, как смоль, султаны
Его окутывают с ним.
Бледней, чем небо в сонной дрёме,
В страну угля плыву, скорбя,
Самоубийц и смогов тёмных, --
И в самый раз убить себя!
Мечты, что я хранил так нежно,
Все в алчных безднах навсегда.
Укачивает ветер свежий,
Корабль танцует и вода.
Но словно бы в молчаньи скорбном
Грудь воздымал и вал морской,
Меня жалея непритворно,
Как друг, что видел мою боль.
Мечтаний и иллюзий тени,
Любовь, нашедшая лишь плеть,
С высокой и стальной ступени --
В воронку омута, на смерть!
Но море -- не конец мученьям:
Из ран, затихших в этот час,
Назло виденьям, и моленьям,
Вдруг хлынет кровь, как в первый раз!
В пучины горькие! надежды,
Вы -- мертвецы ушедших дней,
В вас семь мечей, семь страшных лезвий,
Как в сердце Матери Скорбей.
Вы бьётесь, мучимы страданьем,
С водой, надеясь на побег,
Но вас и слёзные рыданья
Водоворот возьмёт навек!
Вас, тяжкий груз мой сокровенный,
Сожрёт солёная вода.
Умри, злосчастный и бесценный!
Покой найду и я тогда.
Опухший, синий, и озябший,
В сыром песке, под шорох волн,
Как на подушке буду мягкой,
И крепок мой невинный сон.
Но женщина в накидке лёгкой,
С глазами, полными огней
Живых, и ласково и робко
Свой долгий взгляд бросает мне.
В нём чистый свет улыбки доброй,
В нём распростёртых рук тепло.
О, женских глаз дно голубое!
Привет, зелёный горизонт!
Летают чайки, солнце село,
И кони волн, резвясь, плывут,
Тряся лохматой гривой белой,
Игриво на дыбы встают.
