Рисунки, выполненные цветной тушью, завораживали, несмотря на то, что мрачные тона вызывали тревогу. Тяжелое дыхание цвета немного разбавляло восковое свечение полной пучеглазой луны. Все верно, яркими красками кладбище не изобразить.

Провожу дрожащим пальцем по тщательно заштрихованному фону, задерживаюсь на руке, тянущейся из могилы к лику ночного светила. Среди крестов, покосившихся надгробий и безумных призраков рука кажется удивительно живой и молодой. Быть может, она взывала к помощи? Моей?

Зачем он дарил мне эти рисунки? Спросить боялась. Взрослый мужчина, очень худой, высокий, с вьющимися темными волосами и беспокойным выражением лица смущал меня, семнадцатилетнюю, своим пристально - мятежным взором. Он выделялся среди других работников ресторана молчаливостью и угрюмостью. Поставив очередной хит девяностых, диджей абстрагировался от людей, погружаясь в себя.

Вскоре он исчез из нашего мира. Это было его решение.

В течение многих лет я достаю старые рисунки и ищу разгадку. Угрюмый сюжет засасывает, тьма распахивает свои объятия. Лунной походкой приближаются разбуженные обитатели могил. Хозяйка мертвого простора, селена, выхватывает из мрака опустевшие ямы. Одинокая звезда на черном небосклоне таинственно блещет. Отчаянные голоса зовут меня.

Я тянусь к руке, рвущейся из подземного плена. Наконец поняла тебя. Иду. Жди…