У Мадлен не было босоногого детства

У Мадлен не было босоногого детства. Ей сапожки отец из-за бугра привез. И когда ее, одну из всего 2 «б», выдвинули на возложение цветов к памятнику вождя революции, угораздило ее первый раз надеть эти модные лакированные ботики. И вместо участливого скорбного лица, дескать, какую потерю мы все понесли - упасть не встать, Мадлен сияла как писаная торба, выставляя в кадр советской мыльницы то одну, то другую ножку.

- Манюня! Данилова! Ты что на смотре самодеятельности? – орала, раскрасневшаяся от стыда за примерную ученицу толи Марьванна, толи Марьпетра, уже не помню. А Манюню помню, редкой души человечек. А спустя год, ее на школьном крыльце отловили, стоящую рядом с курящими мальчиками, и из пионеров выгнали - через месяц, после того как приняли. А еще через пару месяцев пионерия и рухнула. Совпадение? Не думаю.ヅ