Русалка. Почти по Андерсену. Глава 10
10.
Два дня море штормило. Оно ревело, злилось, бросалось на берег лохматыми волнами, стараясь унести с собой всё, до чего могло дотянуться. Морю совсем не нужны были забытые полотенца, лодки и прибрежные постройки, просто у моря было плохое настроение. Величавое безразличие к тем, кто оскверняет его берега, вдруг сменилось ненавистью и тяжелой, исступленной злобой. Оно исходило ею, как цепной пёс, вся его исполинская мощь вкладывалась в эту злобу. Трудно было поверить, глядя на клочья пены и мутные грохочущие валы, что это та самая вода, которая несколько дней назад была разлита синим оливковым маслом до самого горизонта: ленивая, безмятежная, бесконечная...
. . .
Митя стоял на берегу и понимал: сегодня он снова не увидит Асю. «Ну что ж, хотя бы высплюсь», — решил он.
В воздухе висели брызги, по небу шли тяжелые серые облака. Равнодушные чайки, неуклюже переваливаясь, ходили по песку и ждали конца шторма, они знали: им будет чем поживиться — море отходчиво. На душе у Мити было муторно…
Когда он уже собрался уходить, на самом краю пляжа замаячила фигура в красной куртке с поднятым капюшоном. Фигура подошла ближе, и Митя узнал Изабеллу Борисовну. Она кивнула ему, подошла и стала рядом.
— Не повезло с погодой. — грустно сказала Изабелла Борисовна.
Митя согласно покачал головой. Помолчали... Изабелла Борисовна многозначительно посмотрела на него из-под капюшона и спросила:
— Вы не слышали прогноз на завтра?
Митя пожал плечами. Изабелла Борисовна вдруг очаровательно улыбнулась:
— Митя, если не ошибаюсь? А у меня к Вам дело. Как удачно, что мы с Вами встретились. Евгений Борисович сказал мне, что Вы отвечаете за костюмы к празднику.
Митя кивнул головой. Изабелла Борисовна понизила голос и заговорщически прикоснулась к его руке:
— Он так хорошо о Вас отзывается... Просто влюблён... — она подождала Митиной реакции, но Митя молчал. — Дело вот в чём… Наш коллектив... Вы, конечно, слышали — «Зодчие»… Мы здесь отдыхаем и работаем: готовим программу для конкурса студенческой песни… В Болгарии, в сентябре... Вы бывали на наших концертах? Нет? Я Вас приглашаю... У нас потрясающая программа!
Лицо её стало озабоченным:
— Так вот, на празднике мы будем изображать разбойников, и нам нужны костюмы. Чем Вы можете нам помочь, Митя?
Митя задумался, потом покачал головой:
— Париков у меня уже нет — черти и русалки все разобрали. Есть какие-то шкуры и ещё костюмы для спектаклей агитбригады. Я посмотрю… У сторожа вы можете взять ружьё, а у Евгения Борисовича есть кинжал, но это уж Вы просите сами. Что ещё? — Он подумал ещё немного. — Чёрной ткани я Вам дам сколько угодно, можете сделать плащи и банданы. Вот, пожалуй, и всё.
Изабелла Борисовна внимательно слушала, качала головой, а на лице её было написано: «Да, костюмы... конечно... Но ведь можно говорить и о костюмах, а подразумевать, что угодно...»
— У вас будет музыкальный номер? — спросил Митя.
— Разумеется! — Изабелла Борисовна выпятила нижнюю губу. — Шикарный! Латиноамериканские ритмы с элементами фанка и арт-рока. Мои мальчики влюблены в арт-рок.
Она придвинулась ближе к Мите и, словно невзначай, прикоснулась бедром к его ноге. Митя содрогнулся, а она таинственно прошептала:
— Знаете, какую вещь я хочу обработать в этом стиле?
— «Болеро»? — вырвалось у Мити
Изабелла Борисовна выпучила глаза, потом расплылась в улыбке:
— Как Вы узнали? — последовала целая серия многозначительных взглядов. — Митя! Вы так легко прочитали мои мысли, что мне делается страшно! Вы опасный человек!
Митя улыбнулся:
— Не для Вас, Изабелла Борисовна.
— Намекаете на возраст? — она шутливо погрозила ему пальцем и почти прижалась к нему. — Это не по-джентльментски. Кстати, а сколько Вам лет, Митя? Двадцать? Двадцать два?
— Девятнадцать. — ответил Митя и безжалостно добавил: — Я Вам в сыновья гожусь.
Изабелла Борисовна вспыхнула, бросила на него испепеляющий взгляд и тяжело задышала. Она хотела что-то сказать, но вдруг сникла и отвернулась. Мите стало стыдно. Изабелла Борисовна, не оборачиваясь, тихо сказала:
— У меня никогда не будет такого сына. Это жестоко, Митя…
Она ушла, а Митя долго ещё стоял, смотрел на волны и думал, думал... Мысли его были растрёпаны, как пена на волнах. Он уже несколько дней ощущал в душе полный разброд и неопределенность. Не мог понять, как жить, как относиться к Светке, к Изабелле Борисовне, к матери, которая ушла от митиного отца, как говорили, по большой любви. Как быть дальше в отношениях с ребятами? Для чего учиться? Для чего вообще жить? Он уже понимал, что трещина легла между ним и миром, в котором он ещё недавно занимал определённое место и где ему была уготована не самая плохая судьба. Митя чувствовал: скоро ему придется делать выбор, правда, пока ещё не понимал, какой...
Между прочим, он решил серьёзно поговорить с Ваней Свешниковым, чтобы тот перестал разносить по лагерю сплетни про Изабеллу Борисовну.
(продолжение следует)
