Четырнадцать ноль пять
Глубокой ночью. Луна сияла. Звезд не видно было.
Смотря на небо, мысли озаряли. Странно.
И мысли те пустые... Душа лишь выла.
Душа и мысли спорили. Гуманно?..
Пронзало криками, терзало, мучило, душило.
Противоборство. Стоит ли? Действительно ли нужно?
Но время шло, и лезвие насквозь пронзило.
Мне страшно? Нет. Лишь немного душно.
Луна сияет ярче. И по рукам стекая,
Та жидкость жизни из сосуда пустоты.
Все кончено, сам того не зная,
Я постепенно выхожу из темноты.
А время шло. Я снова тут. Не пониманию.
Зачем и почему? Вопросов много.
Ведь если сам себе не доверяю,
Быть может есть? Укажет кто дорогу?
Видать не суждено так рано угасать.
Видать чего-то явно не доделав,
Собрался с мыслями. Не нужно и гадать.
И свежий воздух. Жизнь рядышком присела.
Смотря на небо, мысли озаряли. Странно.
И мысли те пустые... Душа лишь выла.
Душа и мысли спорили. Гуманно?..
Пронзало криками, терзало, мучило, душило.
Противоборство. Стоит ли? Действительно ли нужно?
Но время шло, и лезвие насквозь пронзило.
Мне страшно? Нет. Лишь немного душно.
Луна сияет ярче. И по рукам стекая,
Та жидкость жизни из сосуда пустоты.
Все кончено, сам того не зная,
Я постепенно выхожу из темноты.
А время шло. Я снова тут. Не пониманию.
Зачем и почему? Вопросов много.
Ведь если сам себе не доверяю,
Быть может есть? Укажет кто дорогу?
Видать не суждено так рано угасать.
Видать чего-то явно не доделав,
Собрался с мыслями. Не нужно и гадать.
И свежий воздух. Жизнь рядышком присела.