таежное.
Чай остывал,невнятная беседа
Еще свои искала берега,
,Так талая вода идет по следу
Тяжелого мужского сапога.
Скрипела дверь в пристрленные сени
И лаял пес,любимец наш Якут,
Кончался день и опускались тени
На наш балок,где не гостил уют.
Артель лесная,табор кочевой.
Куда нога Гринписа не ступала,
Являлся наш отряд передовой
Сплошного,как пожар, лесоповала.
Под топорами валится тайга
Могучими красивыми телами,
И только оголтелая пурга
Еще воюет безнадежно с нами.
Такая глушь,но мы здесь не навечно.
Придет автобус точный,как приказ
И шоферюга,увалень беспечный,
Погрузит вещи и погрузит нас.
И мы помчим сквозь мерзлые болота,
Скользя по бревнам и ломая пни,
Чтоб оценить в ркблях свою работу
И проживать в достатке наши дни.
В балок поселят лесорубов смену
Давать валюту хвойную стране.
И только гвоздь наклонно вбитый в стену
Останется как память обо мне.
Еще свои искала берега,
,Так талая вода идет по следу
Тяжелого мужского сапога.
Скрипела дверь в пристрленные сени
И лаял пес,любимец наш Якут,
Кончался день и опускались тени
На наш балок,где не гостил уют.
Артель лесная,табор кочевой.
Куда нога Гринписа не ступала,
Являлся наш отряд передовой
Сплошного,как пожар, лесоповала.
Под топорами валится тайга
Могучими красивыми телами,
И только оголтелая пурга
Еще воюет безнадежно с нами.
Такая глушь,но мы здесь не навечно.
Придет автобус точный,как приказ
И шоферюга,увалень беспечный,
Погрузит вещи и погрузит нас.
И мы помчим сквозь мерзлые болота,
Скользя по бревнам и ломая пни,
Чтоб оценить в ркблях свою работу
И проживать в достатке наши дни.
В балок поселят лесорубов смену
Давать валюту хвойную стране.
И только гвоздь наклонно вбитый в стену
Останется как память обо мне.
