Проснулась – нет его.

Проснулась – нет его… Комочком одеяло

осиротевшим утром плюхнуто в постель.

Ушёл… ушёл… не думая ни мало

забрав девичьих грёз наивную кудель.

 

Прощалась ночь хрустальными слезами,

солёной жалостью смакуя бантик губ.

Не стал будить… ни лаской, ни словами:

в своём уходе он немилосердно груб.

 

Зачем шептал, надеждой соблазняя:

бесчестьем вырвана нетронутая честь.

Но, ведь, поверила, сама прекрасно зная,

как мягко стелиться податливая лесть.

 

С рассветом сон утешил незаметно.

Размытым образом привиделась беда,

в подушку впившись ноготками тщетно…

Так уходила её юность навсегда.