Человек чужой жизни не ценит.
В груди зарождается крик.
Крик долгий, протяжный, как вой.
В ночи темной - светлый лик.
Лик грустной луны голубой.
Под лапами - веток хруст,
Под жосткой шерстью - тепло.
На сердце - тяжелый груз,
Семьи тела замело.
Зима ему не поможет.
Глаза увидели смерть.
За ними ему, быть может
В снегу одному умереть?
Не смог уберечь, защитить
Волчат и волчицу свою.
Как смог он все допустить?...
Ослаб в предсмертном бою.
***
Сегодня три шкурки добыл!
Хорошие, почти целые.
(От пуль только несколько дыр.)
Из них себе шапку сделаю.
Не сложно мне было стрелять -
Волк слаб был и очень худ.
Сначала убил я щенят,
Волчицу - пройдя пять минут.
Крик радостный раздавался -
Мужчина хвастался всем,
Что жив он в охоте остался,
Еще добыл шкурки себе.
***
Человек чужой жизни не ценит,
Человек эгоист по себе.
Подожди. Все расставит время -
Выживать или жить тебе.
Крик долгий, протяжный, как вой.
В ночи темной - светлый лик.
Лик грустной луны голубой.
Под лапами - веток хруст,
Под жосткой шерстью - тепло.
На сердце - тяжелый груз,
Семьи тела замело.
Зима ему не поможет.
Глаза увидели смерть.
За ними ему, быть может
В снегу одному умереть?
Не смог уберечь, защитить
Волчат и волчицу свою.
Как смог он все допустить?...
Ослаб в предсмертном бою.
***
Сегодня три шкурки добыл!
Хорошие, почти целые.
(От пуль только несколько дыр.)
Из них себе шапку сделаю.
Не сложно мне было стрелять -
Волк слаб был и очень худ.
Сначала убил я щенят,
Волчицу - пройдя пять минут.
Крик радостный раздавался -
Мужчина хвастался всем,
Что жив он в охоте остался,
Еще добыл шкурки себе.
***
Человек чужой жизни не ценит,
Человек эгоист по себе.
Подожди. Все расставит время -
Выживать или жить тебе.