Ковыль

На привольной земле, лемехами не тронутой,

Где пионы цветут не в награду садовнику,

Там, где крутит полынь серебристые омуты

Да стенает пичуга в колючем терновнике;

 

Где адонис играет янтарными бликами,

Погружаясь в траву золотистыми гребнями,

Там курганы степей – исполины великие –

Сотни лет охраняют предание древнее.

 

Как на русскую землю в годину тяжёлую

Налетели враги, рать несметную кинувши,

Убивали мужей, изгалялись над жёнами,

Отбирали у них милых деток-кровинушек.

 

Уходили навек на чужбину далёкую

Незамужние девицы, юноши холосты.

И, кляня материнскую долю нелёгкую,

Рвали женщины вмиг поседевшие волосы.

 

Эти пряди, слезой безутешной политые,

По весне прорастали кустами белёсыми,

Словно бедная мать со святою молитвою

Прикоснулась к земле поредевшими косами.

 

И доныне ковыль всё скорбит да печалится,

А на вкус, будто слёзы, и солон, и горек он...

Не срывают его вместе с пышной овсяницей,

Не вплетают в букеты к бордовым лазорикам.

 

Шелковистые ости над долами русскими

Доверяют ветрам материнские жалобы...

Мне заранее знать бы сказание грустное,

Не рвала бы ковыль и беды избежала бы…

 

…Я стояла в степи посредине безмолвия,

В сотый раз пережив то, что Богом отмерено.

А ковыль колыхался смиренными волнами

И молился, как встарь, о детишках потерянных.