Братец Март
"Братец Март"
Мой братец Март - известный ловелас
Собрал вокруг себя прекрасных дам
И, дуя в саксафон, ломал он джаз
На зависть остальным, в ученье нам.
Он мог одним движением листка
Из ночи сделать день, из тени - свет
И ради скуки, так, лишь для смешка
Любого вызвать на дуэль в ответ.
Март отнимал, к себе тянул любовь
С корыстной целью, только для себя.
А мужики, натужно разбивая бровь,
Гадали: чья, в затылке лишь скребя.
Вот только я был с этим не согласен
И порешил без боя не сдавать.
Брат был хитер, и ход мой был опасен,
Но лучше миг вдвоем, чем чувства предавать.
Нахмурился сушец: не по его обряду
Задумал я игру, рискуя всем и вся.
И понял: не отдам любовь чужому взгляду,
Пока небесный спор в суде не огласят.
И Март взял первым на затравку слово:
Раскрыл объятья солнечным лучом.
И вроде не было в нем ничего такого,
Но женский пол кружил вокруг волчком.
Да, превосходно румбу танцевал!
Да, слышал такт! Да, ставил па!
Да, в сквере утром серенады распевал
Что и ко мне, моя любовь была слепа.
И уж искрился свет, торжествовал мажор,
Корону примеряя к своему челу,
Держал вниманье, как заправский дирижер,
Горящих глаз, взиравших через мглу.
Смешалось в нем: и статус, и циничность,
И притяжение, и лихость, и огонь...
Лишь с одного - переходя на личность,
Его прозвал я "братец-пустозвон".
Язык - мой враг, но враг и для него:
Когда терпение мое иссякло в прах,
Решил сорвать я машкару с него,
Заметив на лице мелькнувший страх.
И выдал я ему, как на духу, за всё:
За все разбитые и сженные сердца,
За вред моральный, что им был нанесен,
За девять грамм последнего свинца.
Твои слова не мед, а липкая смола.
Твое тепло не греет - только сушит.
От слез полынь по берегам взросла,
И взгляд твой дьяволу извечно служит.
Ты б осадил своих ретивых и борзых,
А то на повороте на занос пойдешь.
И приструни своих нарочных, часовых -
Ты сам себя уже не превзойдешь.
Как знать, что ты еще задумал в мыслях
И сколько ты еще сломаешь стрел?
И, чтоб не путаться на целых числах,
Возьмешь восьмое - вечный твой удел.
Все ж остальные дни себе мы забираем
И счастье наше мы не предаем,
Любовь свою мы сердцем выбираем,
Храним и умножаем с каждым днем!
Мой братец Март - известный ловелас
Собрал вокруг себя прекрасных дам
И, дуя в саксафон, ломал он джаз
На зависть остальным, в ученье нам.
Он мог одним движением листка
Из ночи сделать день, из тени - свет
И ради скуки, так, лишь для смешка
Любого вызвать на дуэль в ответ.
Март отнимал, к себе тянул любовь
С корыстной целью, только для себя.
А мужики, натужно разбивая бровь,
Гадали: чья, в затылке лишь скребя.
Вот только я был с этим не согласен
И порешил без боя не сдавать.
Брат был хитер, и ход мой был опасен,
Но лучше миг вдвоем, чем чувства предавать.
Нахмурился сушец: не по его обряду
Задумал я игру, рискуя всем и вся.
И понял: не отдам любовь чужому взгляду,
Пока небесный спор в суде не огласят.
И Март взял первым на затравку слово:
Раскрыл объятья солнечным лучом.
И вроде не было в нем ничего такого,
Но женский пол кружил вокруг волчком.
Да, превосходно румбу танцевал!
Да, слышал такт! Да, ставил па!
Да, в сквере утром серенады распевал
Что и ко мне, моя любовь была слепа.
И уж искрился свет, торжествовал мажор,
Корону примеряя к своему челу,
Держал вниманье, как заправский дирижер,
Горящих глаз, взиравших через мглу.
Смешалось в нем: и статус, и циничность,
И притяжение, и лихость, и огонь...
Лишь с одного - переходя на личность,
Его прозвал я "братец-пустозвон".
Язык - мой враг, но враг и для него:
Когда терпение мое иссякло в прах,
Решил сорвать я машкару с него,
Заметив на лице мелькнувший страх.
И выдал я ему, как на духу, за всё:
За все разбитые и сженные сердца,
За вред моральный, что им был нанесен,
За девять грамм последнего свинца.
Твои слова не мед, а липкая смола.
Твое тепло не греет - только сушит.
От слез полынь по берегам взросла,
И взгляд твой дьяволу извечно служит.
Ты б осадил своих ретивых и борзых,
А то на повороте на занос пойдешь.
И приструни своих нарочных, часовых -
Ты сам себя уже не превзойдешь.
Как знать, что ты еще задумал в мыслях
И сколько ты еще сломаешь стрел?
И, чтоб не путаться на целых числах,
Возьмешь восьмое - вечный твой удел.
Все ж остальные дни себе мы забираем
И счастье наше мы не предаем,
Любовь свою мы сердцем выбираем,
Храним и умножаем с каждым днем!
