Слушая блюз

Ванюков Андрей

Примостившись на старом

продавленном кожаном кресле,

погружаюсь в дремоту,

гоня запоздалых гостей.

Наше время такое,

что лучшие новости, если

скажет диктор со вздохом,

что нет никаких новостей.

Я на таймер включаю,

ко сну отходя, "Панасоник"

и заявится сон

под несвязную их болтовню.

А проснувшись, листаю

с надеждой потрепанный сонник –

может то, что приснилось,

удачу сулит мне на дню.

И стопарик махнув,

отмахнусь от непрошеной мысли

и смахну со стола

перепачканный буквами лист.

В этой жизни мы все

безнадёжно, как Windows зависли,

ожидая, когда же

надавит Delete Программист.

Я гляжу в монитор

на мерцающий смайлик решпекта,

в переполненный ящик

лишь грудами сыпется спам.

И один за другим

выбывают друзья из коннекта,

не успев расплатиться

со мною по старым долгам.

Будем пить не пьянея,

ну, разве что самую малость,

подливая джин-тоника,

чтоб не увял разговор,

нас судьба потрепала,

но вовсе не давим на жалость,

ведь еще не проигран

заведомо пройгрышный спор

В ступе воду толчём

и о чем-то упорно талдычим,

раздражая всех прочих

своим заунывным нытьём.

Жизнь даёт по мордАм

через раз череду зуботычин,

мы утрёмся и снова

куда-то упрямо бредём.

Только всё, что мы пишем,

терзая послушное слово,

все, что трепетно прячем

в заветную нашу тетрадь,

всё известно давно,

заурядно, банально, не ново,

нам опять суждено

за другими азы повторять.

Но не стоит кривиться

и в стопку бурчать, мол, доколе.

Все прошло и проходит

и это, конечно, пройдёт.

Мне достаточно знать,

что в обитель покоя и воли

этим утром вернётся

заливший глаза виршеплет.

Посудил нам Господь

жить не токмо горбушкой насущной,

если глубже копнуть,

то найдешь кое-что за душой,

где хранится НЗ,

запечатанный пломбой сургучной,

только мы бережём

заповедный запас небольшой.

На ведущие партии

нас приглашают все реже,

и завистники вяжут

силки закулисных интриг.

Но любой из массовки,

как водится, метит в Главрежи,

непоставленной пьесы

ночами строча черновик.

Надвигается вечер,

стирая дневные заботы,

и последние капли

сливая в дежурный стакан,

продолжают мусолить

пустой разговор обормоты,

пожилые актёры,

пропившие свой балаган.

С покорённых вершин

я вполглаза гляжу на долину,

где кипит суета,

где пирует восторженный Дух...

И халат запахнув

и качалку подвинув к камину,

тёплый бренди цежу,

старый блюз подбирая на слух...