Сурдо

Сегодня вечером я возвращалась домой на автобусе. Не то чтобы это была какая-то редкость для меня, ведь поездки на автобусе стали регулярной неприятной обыденностью моей каждодневной рутины. Я не люблю автобусы. Места с душным спертым воздухом, где даже самый терпимый человек становится брюзгой, испытывая неприязнь к попутчикам и неприветливой мадам-кондуктору, еле помещающейся в проход между сидениями. Кто вообще любит автобусы?

Зайдя в автобус, следующий по маршруту номер двадцать семь, я приготовилась к привычной двадцати минутной скучной вечерней поездке, единственной радостью которой было её окончание. Удача сегодня была на моей стороне - мне удалось занять одиночное свободное место возле окна. Разряженный телефон бесполезно болтался в сумке, а это значило, что единственным развлечением на ближайшие семь остановок будет изучение и без того прекрасно знакомого пейзажа за окном.

Где-то сзади человек, казалось, без определенного места жительства, хриплым голосом завывал «Эй, моряк, ты слишком долго плавал» и, делав паузу после третьей строчки, силясь вспомнить продолжение куплета, начинал его с начала, не помня оригинальных слов. Рассматривая остальных пассажиров автобуса, я остановила свой взгляд на них: три мальчика лет около двадцати общались между собой посредством сурдо. Я заметила их не сразу, но потом уже не могла оторвать свой взгляд от того, как ловко они «переговариваются» между собой.

Время от времени всё-таки отводя глаза в сторону, чтобы не быть замеченной и не показаться бестактной, я снова разглядывала своих попутчиков и поняла, что все они тоже увлечены этим «разговором» трёх молодых людей: кто-то смотрел на них в упор безо всякой скромности, кто-то наблюдал за их отражением в окне, так же, как и я, исподтишка, боясь быть уличенными в своём наблюдении.

Скажу честно: я любовалась. Я дивилась непохожести коммуникации этих парней на привычные мне её проявления. Я строила догадки на тему того, о чём они так рьяно дискутируют, что или кого обсуждают, пытаясь понимать по смыслу жестов, а также, применяя свои фоновые знания языка сурдо, приобретенные когда-то в детстве, хотя бы некоторые фразы, хотя бы отдельные слова из их «беседы». У меня ничего не выходило. Я смотрела на них с таким интересом и удивлением, как у нас, в России, смотрят на представителей других рас или людей, говорящих между собой на иностранном языке.

Вдруг мальчик, что стоял лицом по направлению ко мне, улыбнулся. Нет, даже не просто улыбнулся, он засмеялся, видимо, впечатлённый какой-то шуткой или ироничным «высказыванием» своего собеседника. Я, в восторге, тоже заулыбалась. То ли я была удивлена тому, что с помощью языка жестов, как и с помощью привычного нам языка, можно донести до человека интонацию, настроение, эмоцию, то ли он просто «заразил» меня своей улыбкой, не знаю. Но факт остается фактом: обрадованная позитивной эмоцией объекта своего наблюдения, я чуть не пропустила нужную мне остановку, успев выскочить из двадцать седьмого перед самым закрытием дверей.

Оставшиеся три минуты до самой двери своей квартиры я шла широко улыбаясь. Я была безумно благодарна трём молодым людям, скрасившим мою рутинную поездку своей особенной непохожестью, которая так меня увлекла и восхитила. Я, конечно же, никогда не узнаю, чему улыбнулся парень, стоявший лицом по направлению ко мне, но я точно знаю, чему улыбнулась я.