ТВ (29)

Вечером договорились встретиться пораньше утром, пробежаться вдоль парка в качестве разминки. Заодно немного тряхнуть идеями. На предложение пробежаться Самсонов, разумеется, брезгливо поморщился, сказав,

- Я встречу вас на двадцать пятом круге, господа.

И впрямь, когда мы спустились, спортсмен легкой рысью окучивал очередной километр.

- Наркоман, - пошутил Полтавский.

- А так можешь, - крикнул, резко стартуя Самсонов, и начал ускоряться на каждом следующем круге, пока мы занимались классической трусцой.

- Зачем тебе коды, позы, - кричал ему вслед Полтавский, - тебе можно бегать до локации и обратно. Быстрей, чем у нас получится.

- Только покажи мне цель, - стараясь не сбить дыхание, парировал на новом витке обгоняющий нас Самсонов.

Набегались.

- Я в душ, - крикнул Самсонов, - пять минут. Мы немного поворчали о том, что спортсмены по обыкновению подключают серое вещество после финиша. Зато Самсонов принес пакет яблок. Сидим, грызем, дышим, кто-то всхлипывает. Грустно.

- Поминки, не иначе, - уточнил наш бегун.

- Ладно, - сказал я, - поскольку сам и выдвинул идею утренней встречи. Не знаю, чего я хотел вчера вечером. Наверное, просто посидеть с вами утром, пока нет шараханья сотрудников, и нам не надо бубнить тексты. В общем, хотелось свободы и компании без обязательств. Я чувствовал, что не договариваю и силился достать из себя все слова.

- Захотел всех увидеть живыми и здоровыми, - не то.

- А, ты об этом, - воскликнул Гришка и швырнул огрызок так далеко, что он вылетел за пределы территории Большого Офиса, - так я тоже боюсь, - улыбнулся он. Может, сильнее, чем ты думаешь.

- Волнение присутствует, - смягчил Самсонов.

Полтавский, задрав голову, разглядывал очередной мифологический сюжет. На этот раз мы приземлились под Тесеем, который укладывал Прокруста в его собственное ложе.

- Самое справедливое наказание за преступление - наказание тем же способом, - изрёк Полтавский.

- При чем тут наказание? - вздрогнул Самсонов, не соображая, что приятель говорит об иллюстрации древнегреческого сюжета под крышей навеса

- Плутарх, его мысль. Но, не цитата, - закончил Эдик,

- Ты вот боишься, а? - сощурился Самсонов.

- Не могу сказать, - ровнял настроение Полтавский, - будут пугать, подумаю.

- Экий ты. Но, чем-то тебя да проймешь.

- Прошлый раз нормально проняло.

Вдруг я понял, что, опасаюсь не сегодняшнего испытания. Большая, как грозовая туча тревога скучивалась во мне и расползалась, сковывая свободу мысли и стяжая дыхание.

- Сергей Станиславович, бросай хмуриться. Ну, чего там будет? Ну, локация. Пару холмов или море. Может, чего поинтереснее дадут. Такого, как прошлый раз, не случится, я уверен, - заводил меня Гришка.

- А, если нам надо стараться приблизиться к тому кошмару, чтобы растормошить Соолен?- сказал кто-то внутри меня, но слишком громко и все услышали.

- Понятно, - скривился Самсонов, - адреналин - дело такое. Мой организм столько запасов адреналина за сто лет не накопит, сколько на одно посещение той дыры потратишь.

- Нет,- помотал головой Полтавский, - я его понимаю, и согласен.

- Вот так номер, - заключил Гришка, - собрались с утра взбодриться.

Мы пошли вчетвером, разбредаться по своим углам перед завтраком и стартом.

- Сергей Станиславович, - дернул меня Гришка, - давайте пройдемся еще кружок. Я махнул остальным рукой, - "мол, идите".

- Кружок не пройдемся, постоим тут в сторонке, время, Гришка. Ты ж знаешь порядки Артамонова.

- Ладно. У меня в голове засели слова Панечкина об ошибке. Помните? Он говорил про фальшивый код, будто знал наверняка. Пафоса нагнал. А сам решил нас взять нахрапом. -"Именно это я и хочу сказать, коллега", - помните?

- Помню, конечно. Ну, и что? Панечкин - персонаж расторопный, сметливый, не без актерского таланта. А харизма! Я подозреваю, Гриш, что он полсекунды колебался, ответить нам гневным отказом или милостиво предложить самую очевидную версию с видом властителя дум.

- Очевидную?

- Сам посуди. Исходя из опыта последних лет, что может случится непредвиденного во время старта?

- Исходя из последних...м-м-м..да, пожалуй, что ничего.

- Вот именно, ты прав! То есть схема перемещения отработана настолько, что мы уже в этих позах, облившись из баллончика с серебряной краской, можем в черный день в парках зарабатывать.

- И какой вывод?

- Простой. Вывод мгновенный делает и Панечкин, - стартовали лежа, так?

- Так.

- То есть, в базовых, элементарных позициях. «Рассинхрон» не причем, поскольку вместе ушли, так?

- Так.

- Ну, и скажи мне сам, что нового или необычного было в этом старте?

- Понятно, - догадался Григорий, - значит, Панечкин просто сыграл нам на руку.

- Фактически, да. Он понимал, что либо шифровальщики напутали с кодом, либо - второй, самый кошмарный вариант для всех – эта локация и есть наша мечта и надежда – долгожданная тринадцатая, вобравшая самый ужасный ужас, который встречал когда-либо человек.

- Логично, Сергей Станиславович.

- Ты предвзят к нему, Григорий, - сказал я, начиная движение в сторону двери жилого корпуса, - я и сам его знаю плохо, ну, а кто хорошо, скажи? Он мастерски владеет профессией и отлично манипулирует людьми. Его жизнь - отлаженный механизм. К чему Панечкину интриги, обманы и прочая нечистая игра? В случае проигрыша - теряет всё. В случае выигрыша...

- Еще один ретривер и дом на Мальорке, - пошутил Григорий.

- Ага, - подхватил я,- и еще одна жена. - Встретимся за завтраком, Гриш.