добрые сказки – они оказались ложью.
я не знаю как жить, меня в детстве не научили.
дали добрые сказки – они оказались ложью.
я вдыхаю июль (воздух острый, как перец чили)
и бреду в никуда по летнему бездорожью.
сколько нужно идти от рождения и до гроба?
сколько нужно терпеть эту ненависть? постоянно?
город дышит в лицо лабиринтами пыльных пробок,
я бегу от него через тюрьмы больших стоянок.
в них томятся машины, в машинах томятся люди.
каждый нежно привязан к Фольксвагену или Ладе.
и авто ожидает хозяина, словно пудель
ожидает, когда его вымоют и погладят.
но машинных зверей полюбить у меня не вышло.
потому я иду. а верней убегаю, только
не от города прячусь я крохотной серой мышью
и боюсь потеряться не в каменных новостройках.
мой единственный страх постоянно за мной по следу.
его вижу в кошмарах и в утренних чашках кофе.
иногда он даёт мне почувствовать вкус победы,
а потом вдруг из тьмы злобно скалит свой жуткий профиль.
я бегу от себя. мне так страшно остановиться.
я боюсь замереть или просто заснуть ночами.
иногда твоя жизнь разлетается на частицы,
и потом не выходит собрать вариант начальный.
я искала себя прежную там, где людские тени
целовали любимых и думали о хорошем.
но, увы, вечным страхам не стать никогда потерей,
и они до конца будут мне непосильной ношей.
я просила у врачей, чтоб избавили от страданий.
те махали рукой: «от себя не сбежишь, поверь нам!»
и тогда я бежала прочь из белых больничных зданий.
целый год я скиталась по молельням,
но не могла найти главного – целого человека,
кем я была до того, как сознание раскололось.
только пачки таблеток, скупаемые по аптекам,
помогали глушить в голове моей тихий голос,
говорящий о том, что отныне мы с ним едины.
нам досталась победа в чудовищной эстафете.
только сердце упрямо стучит о мою грудину,
призывая бежать, позабыв обо всем на свете.
о минутах на сон вновь не может идти и речи,
над моей головой солнце вечно стоит в зените.
я устала убегать безоглядно и бесконечно,
помогите, прошу вас.
пожалуйста.
помогите.
