Прощай.

Я не увижу тебя таким,

Каким полюбила однажды в ночь.

Разрушена сказка, потерян миф,

Где был ты нежнее, нужнее многих.

Пора бы уже перестать играть

То ли в Артура, то ли в Кихота.

Надо удобнее лечь в кровать

И сделать пару глубоких вдохов.

Ещё чуть быстрее, чуть глубже вздох.

И тишина в опустевшем мире.

Что будет, когда успокою нутро

И обнаружу себя в квартире,

Где ты не бывал и уже не будешь?

Здесь только молчание правильных линий.

Ты разгадал меня и не любишь.

Смешных сожалений нет и впомине.

Не надо ругаться потом и кричать,

Что лучшей на свете уже не встретишь.

Ломаю себя как замерший январь

Блудливых пьяниц в густом лихолетье.

"Мне опостылела твоя откровенность". -

Душу свою наизнанку? Легко.

"На кой мне сдалась твоя верность?"

К первому встречному и в кино.

Для чего полюбила однажды в ночь?

Для чего под дождями тебя хранила?

Боже, кто бы сказал мне, что это ложь,

Что в темноте все похожи на милого.

Раздробить отпечатки пальцев на коже,

Превратиться в слепо - немое кино,

Где только немки, которых до дрожи

Ласкают камер очи и стон.

"Успокойся. Прошу тебя, успокойся."

А я спокойна, словно Ладога перед войной.

Топот конницы тонет в мареве,

Знойном мареве мостовой.

Отпусти меня на край света,

Мне нужен хоть кто-то, кем задышать.

По небосводу летит комета.

И я загадываю "Прощай".